Бесконечное лето: Город в заливе (СИ)

— Жизнь — она вообще всякая, Аля, — сообщил я. Вкус у таблетки был обыкновенный, чуть сладковатый, напоминающий витаминку. — Бывает прекрасной и такой, что аж дух захватывает — но нередко и грязной, мерзкой и отвратительной. Как сейчас, примерно. Суть в том, что не стоит останавливаться в этой темной полосе — а найти в себе силы, чтобы подняться и оставить ее за спиной. Земля вращается, девчонки, черное и белое меняется местами — здесь нельзя ошибиться.

Славя колебалась дольше всех. Ну, от нашего ходячего морального компаса я ничего другого и не ожидал. «Я делаю так, чтобы в первую очередь было хорошо другим» — а тут я, получается, эгоистично предлагаю позаботиться в первую очередь о себе. Да, Мику очень жалко, но это боевые действия, тут такое случается, и вариант погибнуть из солидарности меня интересует не слишком сильно. Даже вовсе не интересует, по правде сказать.

Глядя мне в глаза, Славя взяла таблетку.

— Я запомню этот момент, — сообщила она.

Я покладисто кивнул. Ну, хочется ей оставить моральное превосходство за собой — пускай. У каждого в голове живут тараканы разных пород и размеров.

— Ну что вы там? — донесся сверху голос Датча. Не думаю, что он подслушивал, просто время и вправду истекало. — На левом траверзе наблюдаю огни на воде, беспокоюсь — не нас ли ищут, часом?

— Думаю, что нас, дорогой товарищ, — согласился я. Голова уже начинала быть легкой, слова Датча, кажется, несли какой-то скрытый смысл, и это было… да, определенно они звучали забавно. Я проследил за тем, как Славя проглотила последнюю таблетку, и поднялся.

— Выездное заседание ансамбля смерти и разрушения «Черный совенок» объявляю открытым! Как говаривали когда-то японские летчики-камикадзе, выпивая последнюю чашечку саке — «поехали!»

***

В отличие от оптимиста Рейхардта, Билл Хойт радужных настроений относительно их грядущего похода не разделял. Слишком многое пошло не так с самого начала — причем это были не мелочи наподобие, скажем, усиленной охраны на катере — а нечто куда более серьезное. Ложная поломка, непонятный груз на дне, который доставали чужие аквалангисты, ни в какую логику не укладывающиеся способности этой пятерки ребят… Здесь что-то было очень крепко не так. А раз было — то, наверное, могло еще и не закончиться?

Иными словами, Билл Хойт готовился к разным поганым сюрпризам — по крайней мере, морально. И когда сразу три катера, едва отчалив от пирса, внезапно зачихали черным дымом — точь-в-точь как «Черная лагуна» накануне — а радиоэфир донес ругань механиков, сообщающих, что неведомым образом повсюду закончилось топливо — он даже не особенно удивился.

Зато Рейхардт был в ярости.

— Как оно могло кончиться, олухи! — орал он по радио, размахивая микрофоном и кружа по комнате, похожий на здоровенного привязанного пса. — Ваша задача была еще с вечера залить баки! В хорошем смысле этого слова! А вы… что значит залили? А куда оно делось, по-вашему? Волшебным образом, скажете, испарилось? Магическим?.. — он осекся. — Так, вернуться и пришвартоваться обратно сможете?.. Понятно… Буксир вызывайте, значит. Нет, мы вас тянуть не будем, у нас другие дела. Давайте. Все.

Он утер потный лоб ладонью, брезгливо, левой рукой, достал из правого кармана платок и промокнул мокрые пальцы.

— У трех катеров внезапно кончилось топливо, а у четвертого — твоего, Билл — нет. Почему?

Билл Хойт невесело ухмыльнулся.

— На самом деле, у нас тоже дело дрянь, Рей, — сообщил он. — Основные баки — под дном кают-компании — пусты. Не знаю, как это у них получилось, но факт. Ситуацию спасают пока только запасные — по бортам. Наверное, про них они просто не знали. Надолго их не хватит, конечно, но несколько часов мы продержимся. Кто такие эти ребята, Рей? С кем или чем мы на самом деле связались?

— Понятия не имею, — серьезно сказал Рейхардт. — Но планирую выяснить. Они не могли далеко уйти, как мне кажется, они поблизости, и мы их обязательно догоним. Что говорит сканер?

— Есть точка в паре миль к северо-востоку, — сверился с показаниями прибора Билл Хойт. — Дрона сейчас не запустишь, конечно, но ставлю свою лохань против твоих старых семейных трусов — это они. Они самые.

— Прекрасно, — откликнулся Рейхардт. Круглое лицо не выражало никаких эмоций. — По достижении огневой дистанции — огонь из гранатометов и автоматических пушек на поражение. Выплывших обездвиживать пулями в корпус и оперативно вылавливать из обломков. После этого вколоть пять кубов морфина, мешок на голову и в трюм. И пускай там спят и видят сны — так оно будет безопаснее.

***