Бесконечное Лето: в плену у Матрицы.

-Прости, если причинила тебе боль. Но скоро ты поймёшь: так будет лучше для всех. Только обещай, что не пойдёшь вешаться или топиться. Ты сильный, и сумеешь преодолеть минутную слабость.

-Легко тебе такое говорить…

-Легко?!? Думаешь, легко мне было, когда убила ту девчонку? Я до сих пор прихожу на её могилу прощения просить. Пойми, за всё в этой жизни приходится платить. И мы в ответе за тех, кого приручили. Пожалуйста, не держи на меня зла. И если понадобится моя поддержка, можешь на неё рассчитывать.

Эх, если бы мне нужно было от неё именно это!

Под конец она предложила помочь собрать ягоды, но я гордо отказался. Рэна лишь хмыкнула – типа, как знаешь, села в лодку и уплыла обратно. Невидящими глазами я смотрел ей вслед, а откуда-то издалека доносилось:

Яд -вкус твоих губ,запах волос,
блеск твоих глаз, тепло твоих рук.
Смертельный яд -в нём жажда дорог,
Растаявший дым, и следом за ним
Развенчанный Бог

Мёртвое море твоей любви
Я выпил до дна.
Новая жизнь, и всё впереди.
Но как всегда, я остаюсь один!

Что ж, как ни тяжело на душе, придётся пережить это. С началом нового цикла я смогу переиграть ситуацию. Хотя, скорей всего, вместо Рэны на её месте окажется совсем иная личность. Но какой у меня выбор? Разве что между плохим и очень плохим…

Show must go on…

Глава 12

Глава 12.

Некоторое время спустя, слегка отойдя от шока, я всё же нашёл в себе силы собрать корзину земляники и вернулся с ней в лагерь. Оксана Дмитриевна пожурила, конечно, за долгую отлучку, но не сильно – торт всё равно планировался как десерт после праздничного обеда, так что времени испечь его хватит. Одна лишь незадача: сахара на кухне осталось совсем мало, может не хватить – на чай ведь тоже нужен. Поэтому если принесу пару пачек рафинада, будет совсем замечательно.

И послала – куда бы вы думали? – в библиотеку! Раньше я обычно бегал туда за мукой, а за сахаром – в пристанище кибернетиков, раз за разом отказывавшихся помогать мне дотащить до столовой мешок с ним. Да, Лариса в чём-то была права, характеризуя их не самым лестным образом. С пачками рафинада проще – дотащу без проблем.

И лишь на полпути пришло осознание – мне тяжело будет смотреть в глаза Юки, которую я едва не предал. И втройне тяжелее было бы, если бы предал. Неужели Рэна оказалась права? Хотя от этого не легче.

Кое-как натянув на лицо маску беззаботности, я переступил порог библиотеки.

-Привет! Говорят, у тебя тут водится сахар!

Юки взволнованно уставилась на меня.

-Что-то случилось?

-Вроде ничего особенного, а почему спрашиваешь?

-Да на тебе лица нет!

Я недооценил силу женской интуиции: вряд ли она могла прочесть на моём лице что-либо, но сердцем почувствовала – у её парня камень на душе.

Подскочив, она метнулась к двери и заперла её изнутри на защёлку. А потом, схватив за руку, потащила за стеллажи – туда, где нас никто не смог бы заметить, даже взглянув в окно.

-Погоди, любимый, сейчас тебе станет легче…

И, опустившись передо мной на колени, принялась расстёгивать ширинку.

Что ж, она всегда имела склонность к нетрадиционным формам секса.

Мику стала моей четвёртой любовью – как раз после того случая с Леной. Весёлая и позитивная, она в принципе устраивала меня всем, кроме своей неуёмной болтливости. Но, в конце концов, это не самый большой недостаток. К тому же, в нынешнем своём воплощении она куда менее болтлива и намного более умна.

Юки принялась за дело, и мысли о Рэне постепенно улетучились из моей головы. И мне действительно стало легче.

Рафинад в столовую мы относили уже вдвоём. И вовремя: через несколько минут начался обед. Оксана Дмитриевна даже произнесла речь – короткую, но очень эмоциональную. В которой выразила надежду, что больше никто из пионеров теряться не станет, а те, кто не боится идти на выручку даже в такие мрачные места, как старый лагерь, вдвойне молодцы. Именно так и должны поступать настоящие пионеры!

А после обеда и поедания торта все отправились в поход. Мы с Юки, естественно, шли вместе, держась за руки; в какой-то момент, обернувшись, я заметил улыбку на устах Рэны. Но не презрительную или издевательскую, скорее одобряющую.

Интересно, чего ей это стоило? Ведь она могла запросто отбить меня у Юки. То, что она сделала, можно было расценить как слабость – принято считать, что в любви, как на войне, все средства хороши. Но иногда и в слабости есть своя особая сила.

В походе и у костра мы с Юки откровенно скучали – народ кучковался каждый сам по себе или мелкими группками, присоединяться к кому-либо лично у меня не было никакого желания. Как, впрочем, и у неё. И в какой-то момент до нас дошла одна и та же мысль – делать нам тут нечего, лучше сбежать туда, где не станут доставать нудными разговорами. И где мы будем вдвоём, и только вдвоём.