Бесконечное падение

– Приехали, – вырывает из пелены размышлений сухой тон мужчины. – Выходи.

Оглядываюсь по сторонам. Автомобиль припаркован во дворе новостройки.

– Дай угадаю. Ты привёз меня к себе домой? – отзываюсь тихонько в полнейшем ехидстве. – Рупасов, ты издеваешься? Я никуда не пойду!

Чёрт, зачем я снова это делаю? Для чего провоцирую его? Надо бы просто заткнуться и не пускать в свои мысли. Нельзя ему знать, что в них творится. Так проще.

– Что, предпочитаешь номер в гостинице? – насмешливо реагирует Артём. И, пока я пытаюсь справиться с удивлением, сам выходит из машины, обходит её и открывает дверцу с моей стороны. – Так и будешь сидеть тут? Пошли, – довольно грубо хватает за руку, не дожидаясь моей реакции, и вытаскивает наружу. – Не тормози, а тот тут у соседей языки длинные. Уверен, ты не захочешь, чтобы твой благоверный узнал, где и с кем ты провела эту ночь, – добавляет совсем злобно.

Он продолжает тащить меня следом за собой к одному из подъездов. А я даже не сопротивляюсь. Внезапно становится жутко интересно что конкретно он имел ввиду, говоря: «чтобы твой благоверный узнал где и с кем ты провела эту ночь». И мне бы просто спросить у него, но природное упрямство берёт своё. К тому же, во мне всё ещё живёт обида на супруга, который впервые за семь с половиной лет нашего брака пропал без предупреждения.

Да я просто обязана устроить Агееву маленькую месть! Сам же хотел, чтобы я встретилась со старыми друзьями. Вот я и встретилась, да.

Радуйтесь, Роман Владимирович! Всё исполню в лучшем виде!

Как мы прошли внутрь многоэтажки и поднялись на лифте, проплыло мимо моей памяти. Слишком сосредоточилась на размышлениях о новой стороне своей супружеской жизни. Опомнилась уже будучи посреди светлой просторной комнаты, единственным предметом мебели которой являлся огромный кожаный диван цвета топлёного молока. Идеально ровные белые стены, такой же потолок и застеленный светлым ламинатом пол на фоне двух закрытых дверей из матового стекла – даже штор на балконном блоке и окнах нет.

Чёрт, да тут так стерильно, будто и не живёт никто вовсе!

– Располагайся, – в абсолютном безразличии роняет Артём, прежде чем скрыться за одной из дверей.

Возвращается он буквально через минуту. В его руках два низких гранёных стакана и бутылка шотландского виски. Наполнив обе стеклянные посудины алкоголем, он оставляет бутылку прямо на полу, а один из стаканов протягивает мне, на что я недовольно морщусь. Пить с ним я точно не собираюсь. Тем более, мне за руль ещё садиться. Как и ему, кстати!

Запоздало вспоминаю, что не взяла с собой ровным счётом ничего, кроме пачки сигарет, оставшейся в кармане пиджака. Телефон – и тот остался в машине.

– Даже не думай напиться, – проговариваю строгим предупреждающим тоном. – Тебе меня ещё обратно везти.

Невзирая на его предыдущие высказывания и все мои шальные мысли, оставаться здесь до самого утра я точно не намерена.

– Останови меня, если сможешь, – бросает лениво в ответ Рупасов.

И тут же залпом опустошает один из стаканов в своей руке.

С несколько секунд мужчина прожигает меня презрительным взглядом, а после выпивает и вторую порцию. На что я лишь устало вздыхаю, понимая, что спорить в данной ситуации точно бесполезно и глупо.

– Пешком дойду, если надо, – фыркаю и направляюсь на балкон.

Ночная прохлада нисколько не помогает справиться с разбушевавшимися эмоциями. Пальцы всё ещё подрагивают, когда я прикуриваю, отодвигая один из пластиковых блоков в сторону. Нет, меня больше не трогает сам факт того, что я нахожусь в квартире своего бывшего. И даже нисколько не волнует, что скажет по этому поводу Рома. Всё, что действительно интересует в данный момент – зачем вообще Артём меня сюда притащил. Но самое дерьмовое во всём этом: пойти и завести разговор, чтобы узнать его собственные соображения по этому поводу – у меня просто-напросто нет сил. За прошедшие годы я не раз представляла, что скажу ему при встрече, несмотря на то, что тщательно избегала их. И всё равно теперь в голове не собирается ни единой мысли, которую можно было бы озвучить. Именно поэтому я продолжаю стоять и пялиться на городской вид с высоты восьмого этажа в надежде, что Рупасов соизволит начать первым.

Ожидание моё длится недолго.

Негромко хлопает дверь, отделяющая меня от остального пространства квартиры. Не оборачиваюсь. Продолжаю упрямо изучать то, что перед глазами, хотя и не вижу уже ничего. Слишком явно и остро чувствую, как шёпот сентябрьского ветра приносит аромат мужского парфюма в примеси спиртного.

Амбра с ванилью и мускусом, шотландский виски и горячее дыхание, обжигающее затылок своей близостью – всё это будит чересчур яркие воспоминания. Прошлое слепит похлеще дальнего по встречной на ночной трассе. И заставляет тонуть в этих ощущениях.

Мужчина ставит на подоконник передо мной стакан, снова наполненный виски, и кладёт обе ладони на край окна, заключая меня в своеобразный капкан из неприкасаемых объятий, а моё сердце сжимается в очередном приступе боли.

– До сих пор пользуешься им, – словно невзначай озвучиваю мысль о парфюме.