Бесконечное падение

Вокруг всё равно никого нет. Никто не услышит меня. Самая высокая точка в горной местности на весь наш край — пустырь, резко заканчивающийся обрывом. Отсюда можно увидеть весь город как на ладони… А ещё разбиться по пути сюда, ведь подъём слишком рискованный для езды на автомобиле и слишком долгий для преодоления пешком. Сеть здесь ловит очень плохо. Тем больше моё удивление, когда гаджет заливается мелодией и вибрацией, давая знать о том, что кто-то, помимо мужа, всё ещё помнит обо мне. И пусть я собиралась провести ближайшее время в бескрайнем одиночестве, не взять трубку не могу. Свекровь звонит.

— Да, Лидия Михайловна, — выдыхаю, принимая вызов.

Дождь расходится с новой силой, поэтому подумываю о том, чтобы вернуться в салон автомобиля, но тут же меняю решение — обычно наш с ней разговор можно измерять считанными секундами.

— Женечка, я тебе весь вечер звоню-звоню, никак дозвониться не могу! — восклицает женщина. — У тебя всё хорошо? Я уже переживать начала!

Лицемерие, которым пропитано каждое её слово, вынуждает меня неприязненно содрогнуться, но внешне, конечно же, я этого никогда не покажу при ней.

— Да, Лидия Михайловна. У меня всё хорошо, — отзываюсь с вроде как искренним, пусть и фальшивым, теплом в голосе. — Сами как?

То, что мать Романа Агеева терпеть меня не может, что с моей стороны очень даже взаимно — не отменяет установку правил вежливости, обозначенные между нами её старшим сыном.

— Ох, Женечка, ты даже не представляешь! Федечка руку сломал! — отзывается она таким жалобным визгливым тоном, рассказывая о своём четвёртом по счёту муже, что я содрогаюсь повторно. — Как же мы теперь будем тут совсем одни? Кто же о Матвее позаботится? Я же не могу справляться со всем в одиночку! И за Федечкой присмотреть и за внуком! Представляешь, какой кошмар?!

Очень хочется огреть её чем-нибудь потяжелее, если бы это было возможно в данных обстоятельствах, а ещё напомнить о том, что сломанная рука у взрослого мужчины, когда они сами на элитном курорте, где их и так полностью обслуживают от и до — наверняка не конец света, но я упорно проглатываю напрашивающиеся едкие комментарии, интересуясь в ответ вполне вежливо:

— Может вам стоит вернуться тогда?

И уже прекрасно знаю, что она скажет в ответ.

— Думаешь? — в показной неуверенности отвечает Лидия Михайловна. — Но ведь Ромочка и Костик так заняты, так заняты… Кто нас в аэропорте встретит?! Кто домой отвезёт?! И Матвея ещё забрать надо! Я же не могу с ними двумя нянчиться!

Обречённо закатываю глаза, глотая и эту часть показного вранья. Могу поклясться, она уже позвонила обоим сыновьям и те отшили её, учитывая нынешние обстоятельства и то, что происходит вокруг нас.

— Когда купите билеты, сообщите мне номер рейса и время прибытия — я сама вас встречу, — говорю в точности именно то, чего она ждёт.

И, конечно же, не ошибаюсь.

— Рейс сто двадцать четыре, пребывает послезавтра в четыре утра! — получаю подтверждение всем своим домыслам сразу же.

Тяжело вздыхаю, понимая, что просто-напросто ведусь на её каприз. Но и оставить сына с той, кто явно не хочет за ним присматривать, тоже не могу. Вообще, была бы моя воля, не отправила бы Матвея с ними. Но Рома настоял, а я не смогла отказать.

Очевидно, зря. Да только поздно сожалеть о том, что не вернёшь.

— Женечка, ты меня слышишь?! — возвращает в реальность голос свекрови, ведь я так и не ответила ей. — Ты запомнила?

— Да, Лидия Михайловна, — отвечаю запоздало, — я всё запомнила: рейс сто двадцать четыре, пребывает послезавтра в четыре утра.

— Хорошо, дорогая, — покладисто отзывается женщина.

Теперь можно перейти и к тому, что меня не так бесит в разговоре с нею. И так ничего не слышала о сыне уже четыре дня, ведь сотовой связи у них там нет, а позвонить мне раньше самой, используя стационарную связь, она и не подумала, пока не возникло необходимости.

— Как Матвей?

— Ой, набегался с другими ребята, в футбол наигрался, спит теперь богатырским сном, — откликается Лидия Михайловна. — Не буду будить его, ладно? Всё равно же скоро вернёмся, там и свидитесь!

Невольно морщусь, посылая ей проклятия, пусть и не сильно заслуженные.

— Поняла вас, хорошо, — отвечаю вынужденно.

Вот только меня уже никто не слышит. Экран потух, а телефон включаться заново не желает. То ли дождём залила всё-таки, то ли батарея села. Не помню, когда я заряжала его в последний раз… Вздыхаю удручённо, глядя на аппарат, который меня явно предал, пусть и не по своей вине. И всё равно невольно улыбаюсь, думая о том, что увижу сына не через неделю, как было запланировано, а уже послезавтра.