Бесконечное падение

Следующие несколько минут мужчина тыкает пальцем в имена и изображения, рассказывая подробно о каждой из тех, кто запечатлён там. Не сразу вспоминаю большинство из списка. С кем-то я и правда общалась раз или два в жизни, со многими вообще была знакома лишь визуально.

Сердце вновь начинает биться как бешеное, а пульс зашкаливает просто запредельно. Мне снова дурно. Пусть я и привыкла к подобным образам и видам чужих трупов, ведь деятельность федерального судьи предполагает и большее, однако, легче воспринимать действительность всё равно не становится.

— Тот, кто всё это сделал — знает тебя, — подводит нехитрый итог вышесказанному Агеев. — И ты, скорее всего, тоже знакома с ним. Не обязательно близко. Может просто виделись пару раз. Всё началось, когда ты переехала. Поэтому ты здесь. Там я не смог найти ничего, что помогло бы продвинуться дальше. Да и в моём городе знакомых мужчин у тебя не так много, как здесь. И я всё больше склоняюсь к мысли, что географическое местоположение нашего психа — этот город, Жень.

Его слова доносятся до меня как сквозь огромную толщу воды. Сознание всё ещё отказывается воспринимать информацию, а желудок выворачивает в новом судорожном спазме. Не могу больше сдерживаться. Меня рвёт прямо там, где сижу.

— Твою ж… — бормочу едва ли разборчиво, как только вновь могу говорить.

Мужчина терпеливо ждёт, когда я разогнусь в прежнее положение. И даже делает вид, что совсем не заметил излияние моего желудка. Единственное, что следует от него:

— Тебе нужно попить, — отпускает замечание, будто бы невзначай, тут же добавляя многозначительно. — Воды.

Он аккуратно собирает фотографии и бумаги, складывая их обратно в пакет, и запечатывает как было. Откладывает в сторону конфиденциальную информацию, с которой мне и близко находиться не положено, а затем вновь поднимается. Через минуту в моих руках с его подачи и правда оказывается большая кружка, наполненная негазированной минералкой. Но на сегодня сюрпризы не заканчиваются. Стоит мне сделать несколько глотков и отставить посуду в сторону, как мужчина снимает пиджак, а после вынимает из кобуры своё табельное оружие.

Сплав полимера, несущий смерть, плавно ложится в мои подрагивающие руки.

— Утром я должен уехать. Постараюсь вернуться как можно скорее. И Костя пока побудет с тобой. Но это, — он кивает в сторону полученного только что дара, — тебе всё равно может пригодиться. Отдача чуть больше, чем у того, которым ты обычно пользуешься в стрелковом клубе, но по большей части всё то же самое, — заканчивает как обыкновенную, ничего особенного не значащую инструкцию. — Не думай.

Стреляй и всё.

Ничего не отвечаю ему. Лишь смотрю на пистолет в своих руках. В голове не остаётся ни одной мысли. Сплошная пустота. Наверное, просто я слишком устала.

— Тебе стоит отдохнуть, — продолжает Агеев.

Его ладонь ложится мне на плечо, ненавязчиво подтягивая на себя.

— Да, ты прав, — отзываюсь рассеянно.

Голова всё ещё кружится, а меня пошатывает, когда я поднимаюсь по ступенькам крыльца вверх, чтобы зайти в дом. Приходится остановиться на пороге, схватившись за дверную ручку как единственную из возможных опору.

— Жень, — проговаривает глухо Рома.

Приходится обернуться.

— То, что ты сказала… — едва заметно морщится мужчина, будто каждое слово даётся ему с великим трудом, — о том, что вернёшься вместе с Матвеем домой… Правда?

Больше не думаешь о разводе?

Обсуждать сейчас ещё и это — нет никакого желания. Но, раз утром Агеев уезжает, думаю, за всё, что он сделал для меня, меньшее что я должна — оставаться честной.

— Вернусь. Временно. То, что с Рупасовым ничего у меня не вышло, не значит, что и у нас с тобой всё будет как прежде. И сам знаешь, после такого браки долго не живут.

Рома едва заметно ухмыляется, а в серых глазах в одно мгновение поселяется уже привычное мне ледяное равнодушие.

— Понял тебя. Хорошо. Спокойной ночи. Иди отдыхай.

Киваю ему в ответ и возобновляю шествие в свою спальню. Разговор исчерпан.

Глава 18

Ничего не бодрит лучше, чем контрастный душ и чашка чёрного эспрессо без сахара, даже если предыдущие дни и ночи оказываются бессонными. Также, как и принятое решение о том, что Рупасову в мою жизнь больше нет хода. По крайней мере, пока он не разберётся со своей личной жизнью, а я — со своей.

Никаких оправданий. Никаких встреч. Даже под дулом пистолета. Буду примерной женой! Пусть и временно. В конце концов, Роман Владимирович Агеев, по совместительству тот, кто вписан в мой паспорт, наряду со штампом о браке — не тот человек, кому стоило бы наставлять рога даже в мыслях. Тем более с тем, кто всё равно поматросит и бросит… как восемь лет назад.

С тех пор, как я вернулась в дом матери после встречи с Артёмом у обрыва, прошли сутки. Самые долгие в моей жизни. Огромных усилий стоило мне усидеть на месте и не сорваться к своему самому первому мужчине, умоляя не жениться на другой… К тому же, я ведь уже дала обещание его невесте «не встревать». Пусть сами разбираются. А я подожду.

— Шлюха, — кривлюсь от всей души, глядя на собственное отражение в зеркале.