Бесконечность + 1

– В голубой долине воздух – чистый мед.
Там гуляет ветер и трава поет.
Там гуляет ветер, там гуляет ветер,
Там гуляет ветер и трава поет.

Розы любят солнце, а фиалки тень.
Ангелы на небе скажут в Судный день:
Он любил ее лишь, он любил ее лишь,
Он любил ее лишь всякий божий день.

Я резко замолчала, вдруг осознав смысл слов песни. Кейти стащила с себя шапочку и положила голову маме на колени. Ее шея казалась совсем тоненькой – как только голову держит. Шайна гладила лысую макушку дочери. Когда-то и Минни выглядела точно так же, и я с трудом справилась с собой.

Финн бросил на меня проницательный взгляд. Он, конечно же, все понял. Я молча сыграла несколько тактов, пытаясь обуздать нахлынувшие чувства, которые застали меня врасплох. Наверное, это из-за строчки про ангелов на небесах. Я подмигнула Финну, притворяясь, что все в порядке, и спела другой куплет, который не напомнил бы мне о Минни.

– Напиши письмо мне и пошли в тюрьму.
Грустно в Бирмингеме парню одному.
Грустно в Бирмингеме, грустно в Бирмингеме,
Грустно в Бирмингеме парню одному.

– Как мило, Бонни Рэй, – процедил он сквозь зубы.

Я снова подмигнула и послала ему воздушный поцелуй, показывая, что просто дразню его. Я бы даже вставила в текст исправительное учреждение в Норфолке, но тогда получилось бы слишком много слогов.

– Он в тюрьме? – спросила Кейти.

Я удивленно замолчала.

– Кто?

– Парень из песни, – ответила Кейти. – Он в тюрьме, а она – ангел на небесах?

– Нет. В смысле, да, он в тюрьме, но она не ангел… Просто девушка, которую он любит, мечтая, что она ответит ему взаимностью, – объяснила я.

– И будет писать ему письма?

– Ага. И слать их ему в колонию, – радостно добавила я.

Финн вздохнул, как человек, чье терпение на исходе. Я с трудом сдержала смех.

– Есть еще один куплет, Кейти. Тебе понравится. В нем про замок.

Выстройте мне башню с гору вышиной.
Ежели проедет душка под стеной,
Я ее увижу, я ее увижу,
Я ее увижу за своей стеной.

– Как Рапунцель! – прошептала Кейти и подняла голову с коленей матери.

Веки Шайны уже потяжелели. Девочка выскользнула из-под ее руки и протиснулась вперед между сиденьями, внимательно слушая песню, которая напомнила ей о любимом сказочном персонаже. Вообще-то в замке сидел парень, а девушка проезжала мимо, но я не стала поправлять Кейти.

– Значит, это про тебя, Бонни. Ты тоже отрезала волосы. Как Рапунцель.

– Точно, Кейти. Злая старая ведьма заперла меня в башне Звукозаписи, и я сидела там, пока мой парень не спас меня из заточения!

– Что за х… фигню ты несешь?! – возмутился Финн, успев в последнее мгновение заменить ругательство, потому что вспомнил о Кейти, которая не пропускала ни единого слова.

Я невольно фыркнула, увидев шокированное выражение его лица, а Кейти захихикала.

– Бонни Рэй, – выдавил Финн сквозь смех, – можно, пожалуйста, сменить тему?

– Ладно. Я умею только петь. Может, теперь ты немножко развлечешь публику, Клайд?

– А что ты умеешь? – спросила Кейти.

– Финн хорошо считает, – ответила я, когда он промолчал.

– Правда? И сколько будет двадцать умножить на двадцать? – бросила вызов девочка.

– Четыреста, – тут же отозвался Финн. – Но это слишком просто. Ты и сама, наверное, знала.

– Спроси у него что-нибудь, чего не знаешь. Что-нибудь сложное, – предложила я.

– Сколько будет… шестьсот девяносто… пять, – Кейти наморщилась, пытаясь придумать число подлиннее, – умножить на четыреста… пятьдесят два?

Финн недолго думая ответил:

– Триста четырнадцать тысяч сто сорок.

Мы обе изумленно уставились на него. Мне кажется, я выглядела примерно как Шайна совсем недавно. Впрочем, чему я удивляюсь.

Кейти тут же залезла в мамину сумочку, покопалась среди чеков и резинок для волос и вытащила маленький красный калькулятор, похожий на игрушку из «Хэппи-мил». Девочка задала Финну еще несколько примеров, проверяя ответы на крошечном устройстве. Всего один раз ей удалось с ликованием воскликнуть: «Неправильно!» Впрочем, тут же выяснилось, что она сама ошиблась при вводе цифр.

Все это продолжалось не меньше получаса, и Финн каждый раз отвечал быстро и верно. Кейти была потрясена, как и я сама. Она продолжала допрашивать его, пока Финн не повернулся ко мне, одними губами прошептав: «На помощь!»

– Сколько будет бесконечность плюс один? – перебила я Кейти.

– Все равно бесконечность, – вздохнул Финн.

– Нет. Правильный ответ – два.

– Да неужели? И как ты это посчитала?

Я показала на Финна и сказала:

– Бесконечность. – Потом показала на себя. – Плюс один. Нас двое, умник.

– Я уже жалею, что сказал тебе свое имя.