Бесконечность I. Катастрофы разума

Может быть, из-за низкой застройки, а может быть, из-за расположения домов Женева больше всего нравилась Кристине из всех мест, где она жила. Город с её точки зрения мало изменился — те же дома, те же частные магазинчики, зеленые бульвары, по которым она любила бегать в школьные годы, а впереди величественное озеро и отражающиеся в воде горы.

Пока медленно ехали по узким улочкам, где лучше гулять пешком, чем пользоваться транспортом, Кристина обстоятельно рассказывала Флориану, что ей удалось выяснить. Ему она рассказала больше, чем рассказывала Ксении, правдиво поведав о своем докладе для Еврокомиссии и о том, что убитый Левицкий отвечал за реализацию проекта Североевропейского транспортного коридора. Штильхарту эта история была в общем-то внове (Швейцария не особо интересуется интеграционными проектами, несмотря на то что штаб-квартиры многих из этих проектов находятся именно в этой стране) и он с большим интересом слушал свою подругу. Кристина не ограничилась политологической лекцией о североевропейском транспортном коридоре, но рассказала также и о так называемом «Красном пути», который шёл через Турцию и кратко описала тех, кто лоббировал этот проект. Коснулась она и личности Верховского, и его отношений с Анастасией Урусовой, и о том, что труп нашли в пансионате, в котором должны будут пройти переговоры.

— История, — констатировал Флориан, — что бы это в итоге ни оказалось, задумана прекрасно. За этим стоит чей-то великолепный ум.

— Гениальный ум, — согласилась Кристина.

— Дьявольский и хитрый, — добавил Штильхарт.

— Тополевич? — предположила девушка. Штильхарт покачал головой.

— Нет, — сказал он, — скорее всего он просто пешка, он все время на виду, тусуется среди местного бомонда, пытается закрепиться в обществе.

— А что ещё о нём известно?

Штильхарт пожал плечами.

— В том-то и дело, что ничего, — сказал он, — обычно, когда приезжает богатый Великорос, дым, как вы говорите, стоит веслом.

— Коромыслом, — поправила Кристина. Вероятно, за те годы, что они не виделись, Штильхарт не избавился от привычки сыпать великорусскими пословицами, при этом неправильно их выговаривая.

— Ну да, — кивнул Флориан, — они обычно покупают дорогие тачки, квартиру где-нибудь на Ривьере и окружают себя выводком из моделей, а здесь, представь, ничего подобного. Девочек к нему не водят, крутится одна какая-то, охраны много, но это не противозаконно, они даже оружие здесь оформляли.

Левонова нахмурилась.

— Мне кажется это странным, — сказала она, — чем это можно объяснить?

— Думаю, что маскируется под бизнесмена, обиженного властью Великоруссии, типа узник совести, тем более что здесь он как политический беженец, поэтому открыто ввязываться в сомнительные проекты он вряд ли станет.

Кристина наморщила лоб.

— То есть, бороться против Североевропейского коридора он бы не стал? — спросила девушка. — Ты к этому ведешь?

Флориан пожал плечами.

— Я коп, ты специалист-международник, — напомнил он. — К тебе вопросы. Если бы он чем-то подобным занимался, мы бы могли его притормозить, но не сказать стоп. Это коммерческое дело. На захват власти не тянет.

Кристина вздохнула. Европейский рационализм как он есть.

* * *

Эльмира Сабурова сидела в одном из кабинетов управления угрозыска и наблюдала за тем, как Ксения Авалова заваривает чай, который предложила для поддержания беседы. Эльмира силилась понять, сколько этой девушке лет. Слишком уж много разных черт было в её профиле. Детскость и легкость в её лице успешно сочетались с жесткостью и каким-то необъяснимым бременем, которое делало Ксению гораздо старше своих лет. Причём Эльмира не понимала, какая из черт её собеседницы выражена ярче.

— Двадцать восемь, — раздался голос.

— Что? — не поняла Эльмира.

— Мне двадцать восемь лет, — пояснила Ксения, — вы же поэтому так тщательно рассматриваете меня.

Она всего на год старше меня, — подумала Эльмира, — удивительно, но этого совсем не чувствовалось. Наоборот, она себя чувствовала ребенком по сравнению с этой девушкой.

— Итак, — произнесла Ксения четким ровным голосом, ставя перед гостьей чай, — о чём вы хотели поговорить? Только давайте договоримся сразу, что будем честны друг перед другом, чтобы вместе решить вашу проблему.

Эльмира и сама уже это решила. Она, ещё не начав разговор, уже поняла, что выкручиваться при этой девушке нельзя. Слишком проницательный вид был у неё.

— Для начала я хотела бы спросить, — медленно начала Эльмира, — мне известно, что вы посещали мою родственницу. Вы не могли бы мне сказать, как она. Я не могу дозвониться до отца Павла и волнуюсь.

— Ваша знакомая в порядке, — отрывисто сказала Ксения, — и чувствует она себя гораздо лучше, чем если бы я её не посещала.

Эльмира едва не выронила из рук чашку. Сбылись её худшие предположения.

— Вы хотите сказать, что её пытались убить? — спросила девушка подрагивающими губами.

— Да, — коротко сказала Ксения, — причём довольно диким способом. Из неё пытались выкачать кровь, вероятно для того, чтобы стереть следы греларозола в организме. Уж больно напугало их ваше расследование.