Бесконечность любви, бесконечность печали

Неожиданно налетел довольно сильный ветер. Зябко поежив­шись, Катя посмотрела на небо и заметила сгустившиеся на западе облака.

- Похоже, сегодня не обманули синоптики: гроза собирается. Пошли в дом. Покормлю тебя щавелевым супом.

- На подножный корм перешла? - не преминул сыронизировать Потюня, вернувшись в привычное амплуа весельчака и балагура. - Холодник? - и на Катин кивок растянул рот до ушей. - Это то, что доктор прописал! Запарился я в машине.

- И нам поесть пора, - Катя встала и погладила живот. - Прого­лодался маленький.

- Маленькая, - поправил Веня и, прихватив Катину сумку, под­нялся следом на крыльцо.

Окунувшись прямо в прихожей в домашнюю прохладу, насы­щенную возбуждающими аппетит запахами, Веня издал протяж­ный гортанный стон, затем томно прикрыл глаза и сделал вид, что теряет сознание.

- Спасите голодного папарацци! - жалобно заканючил он и тут же стал прежним. - Эх, не зря следом ехал!.. Кать, слушай, чуть не забыл: у тебя случайно не сохранился какой-нибудь старый дик­тофон? Можно даже пленочный.

- Сохранился, и не один. На чердаке под крышей. А тебе зачем?

- Не мне, Денису. Вернее, его девушке. Мечтает стать журна­листкой.

- Понятно. Тогда лезь на чердак. Справа за дверью найдешь большой потрепанный чемодан без ручки. Внутри - пакет с кассе­тами и диктофонами. Правда, какие из них рабочие, уже не помню. Забыла, когда кассетниками пользовалась.

Прислушиваясь к Вениному топанью по лестнице, Катя приня­лась изучать содержимое холодильника.

«Так, что тут у нас? Холодник, куриные котлетки... И яйца, и зелень уже нарезаны, - заглянула она в закрытую емкость. - Ох, Арина Ивановна, и когда вы все успеваете? Балуете вы меня. Пока папа в санатории, могла бы и сама себе приготовить. Так нет, вста­ет в шесть утра, наварит-напарит пока сплю... Как же нам с папой повезло!» - отдала она должное мачехе.

Когда, шелестя целлофановым пакетом, Веня спустился вниз, стол был накрыт.

- А на улице уже гремит, - поделился он. - В доме не слышно, но, похоже, нешуточная гроза собирается. Кать, можно я весь пакет заберу? Дома разберусь, что к чему. Иначе, боюсь, надолго у тебя застряну, - кивнул он на окно, за которым вдруг резко потемнело. -Ты грозы не боишься? Мачеха где?

- Арина Ивановна сегодня дежурит. Ты не волнуйся, я не тру­сиха, - успокоила Катя. - Мой руки, ешь, забирай пакет и тикай в город.

Потюня сполоснул руки, вытер и присел за стол.

- Приятного аппетита! - пожелала Катя и заняла место напро­тив. - ...Вень, ты извини, но один диктофон я все-таки оставлю. На память.

- Без проблем! Верну, скажи только какой, - прихлебывая хо- лодник, согласился тот. - Девушка Дениса любому будет счастли­ва! От самой Проскуриной игрушка!

- От Евсеевой, - поправила она. - Вчера получила новый па­спорт. А девочка пусть учится. Хорошо, что допотопная техника кому-то пригодится. Давно на цифру перешла, а выбросить жалко.

- Согласен. У самого старья два чемодана, кому бы подарить? - отодвинул он опустевшую тарелку и потянулся за салфеткой.

Отказавшись от котлет, что было удивительно, Веня прихватил пакет и поспешил к машине. Вовремя. Стоило его авто исчезнуть из поля зрения, как поднялся предгрозовой вихрь. Убрав со сто­ла, Катя захлопнула открытые на проветривание стеклопакеты, включила свет, так как в доме совсем потемнело, и, прихватив книгу о воспитании детей, прилегла на диван. Прислушиваясь к шуму забарабанившего по крыше и окнам дождя, она потянулась к пульту телевизора, но поняла, что это бессмысленно: в непогоду, как правило, экран пестрел квадратиками или вообще зависал - спутниковая тарелка не могла поймать сигнал. А во время природ­ных катаклизмов телевизор лучше вообще не включать, что под­твердил близкий громовой раскат. После еще одного погас свет.

Ничего не оставалось, как отложить книгу, закутаться в плед и дожидаться окончания грозы.

«Поспать, что ли?» - Катя закрыла глаза.

Но не шли ни сон, ни дрема. Виной тому и раскаты грома, и ба­рабанящий дождь, и мысли, которые неожиданно полезли изо всех щелей.

«Да... Судьба у Вени - не позавидуешь... Какие все-таки разные мужчины! Одни живут по принципу «не нужна женщина - не ну­жен и ребенок», другие, наоборот, несут ответственность до конца дней, даже если сами давно не нужны женщине».

Вдруг Катя замерла: в районе пупка появилось долгожданное шевеление. Точнее, не шевеление даже, а щекотание, словно там, внутри, кто-то попытался взмахнуть крылышками.