Бесконечность любви, бесконечность печали

Нина Георгиевна во всем супруга поддерживала и также по­долгу жила на даче. Они и здесь были как единое целое - отец с бумагами за письменным столом и мать с книгой в кресле под торшером. Всегда рядом и всегда чем-то заняты. И при этом не­навязчивая забота друг о друге, полное умиротворение, согласие во всем...

«Нет, не получится сегодня за город. Мама ждет. Лучше завтра вместе поедем, - набросил он полотенце на крючок в душевой и стал одеваться. - Говорить ей о ребенке или нет?.. Пожалуй, пока не стоит - не с ее сердцем и давлением, еще скорую придется вы­зывать. Сначала сам все выясню, а уж потом придумаю, как пре­поднести», - решил Вадим.

К дому на Пулихова он подъезжал уже в сумерках. Нашел удач­ное место для парковки, поднялся на лифте на нужный этаж, от­крыл дверь своими ключами. Первым на его приход отреагировал Кельвин, звонко тявкнул, вылетел в прихожую и, радостно виляя обрубком хвостика, завертелся под ногами. Следом из гостиной вышла Нина Георгиевна.

- А мы уже заждались, - пряча в карман очки, улыбнулась она.

- Голодный? Мой руки и быстро ужинать. Я разогрею: как раз ре­клама пошла.

- Очередной сериал? - уточнил сын через приоткрытую дверь в ванную. - Кельвин тоже смотрит?

- Понимаю твой сарказм, - добродушно отреагировала мать.

Только чем еще заняться пенсионерке? Читать много глаза не позволяют, а здесь что не посмотрел, то услышал. К тому же у нас появились очень даже приличные сериалы - и драматургия, и ак­терский состав на уровне... Все разогрето, садись ужинать, а я пока пойду досмотрю, минут пятнадцать осталось, - сообщила она сыну и достала очки. - Ах да, вот еще что, - Нина Георгиевна вы шла из кухни и вернулась с большим конвертом. - ...Утром достала из почтового ящика. Целый день голову ломаю: почему прислали на мое имя? Какая-то копия какой-то медицинской карты роженицы, фамилия незнакомая. Я и так, и этак вертела, пыталась хоть что-то вспомнить. Не знаю я такой женщины. Только одна Валерия и пришла на ум. Ну, ты сам понимаешь. Или это как-то связано со вчерашним странным звонком? Но, скорее всего, не в тот ящик бросили. И обратного адреса нет. Ты бы посмотрел, подсказал, как поступить. Приятного аппетита, сынок!

- Спасибо!

Вадим присел на табуретку, повертел конверт, вытащил из него бумаги и сразу все понял: копия истории родов, которую он за день уже успел изучить.

Аппетит сразу пропал.

«Кто мог подбросить их в почтовый ящик? Оригинал у меня, Балай в больнице... Впрочем, ничто не мешало ей сделать это на­кануне вечером. В конце концов, оставит она в покое нашу семью или нет? - нахмурился он, отложил конверт, отрезал кусочек от­бивной и механически, не ощущая ни вкуса, ни запаха, стал жевать. - Не сама, так через Киру и Артема своими щупальцами норовит дотянуться... Как от них всех отделаться?» - с досадой отодвинул он тарелку и задумчиво уставился в окно.

- Это что за демонстрация? - возмутилась Нина Георгиевна, за­стыв в дверях. - Неужели невкусно? По Галиному рецепту индейку готовила.

- Вкусно, мама. Очень вкусно, - Вадим подтянул к себе тарелку.

Тут же прибежал Кельвин, присел у ног хозяйки, облизнулся,

тявкнул: не хочешь - отдай мне! Улыбнувшись, Вадим потрепал пса по загривку.

- Закончился фильм? - уточнил он и после утвердительного кивка вытащил из-под стола еще одну табуретку. - Присядь, мама. Надо поговорить.

Нина Георгиевна присела, сложила руки на коленях и замерла в ожидании. Тревожном. Пугали перемены, произошедшие с сыном за те минуты, пока досматривала сериал. Чем-то явно расстроен. А ведь, когда пришел, улыбался, шутил. Таких резких перепадов в его настроении она давно не наблюдала, пожалуй, со времени расставания с Катей...

Учащенно забилось сердце: сейчас она узнает то, что снова на­рушит спокойную жизнь.

- Отказались дом продавать? - не выдержав паузы, спросила она первое, что пришло в голову. - Ну ничего, свой начнем стро­ить...

- Нет. Не отказались, - словно очнулся сын. - С домом все в по­рядке, на днях оформляем сделку. Завтра постараюсь тебя туда свозить. Извини, сегодня не получилось... Мама, ты упоминала о странном звонке. Кто звонил?

Звонила одна женщина! - Нина Георгиевна словно обрадова­лась такому вопросу. - Назначила встречу... Я как раз ждала ее во дворе, когда Темочку с его девушкой встретила. Но женщина так и не появилась.

- Мама, я ведь просил тебя обо всех непонятных звонках и лю­дях сообщать мне сразу! - с укором напомнил сын. - Ну почему ты этого не сделала?

- Так она просила ничего тебе не сообщать. Уговорила, - Нина Георгиевна виновато пожала плечами. - Ну мало ли что? Вроде женщина как женщина. Но я собиралась тебе вчера рассказать, честное слово!

- Понятно, - Вадим тяжело вздохнул. - Ничего не меняется, и твоя доверчивость не знает границ... Как она представилась?

- Сказала, что коллега отца. Иначе я с ней не разговаривала бы,

- попыталась оправдаться мать. - Людмила Семеновна... - напряг­ла она память.

- Балай? - подсказал сын.

- Да. Так ты с ней все-таки знаком? - подняла она брови.