Бесконечность любви, бесконечность печали.

«Совсем квалификацию потеряла, - усмехнулась Катя и, вплот­ную приблизившись к отражению, попыталась убрать тушь ват­ной палочкой. - Линзы забыла надеть! - вспомнила с досадой. В последнее время она предпочитала очки. - Он говорил, что мне идут очки. Ладно, пусть без линз... А вдруг зря стараюсь? Вдруг уе­хал, не ответит на звонок или откажется встретиться? - роились в голове пугающие мысли. - Значит, поеду в офис - Зина не выго­нит. Или к нему домой - других вариантов нет. Усмирю гордыню, буду просить, умолять. Заодно поблагодарю, что помог отцу с опе­рацией. Все-таки Вадим - не Проскурин или Колесников. Добрее, порядочнее... В чем-то... - поправила она себя. - Четыре месяца как расстались, а кажется, полжизни прошло... Летит время - год назад я вообще была замужней дамой... Так, хватит ностальгиро­вать, пора звонить».

Нацепив очки, Катя отыскала в телефоне номер Вадима, вздох­нула, собралась с духом... В этот момент в дверь постучали и, не дожидаясь ответа, в комнату вошел отец.

- Если ты звонишь Ладышеву, то не надо, - с ходу предостерег он. - Я уже звонил... - ответил он на вопросительный взгляд доче­ри. - Нам он не поможет.

Катя продолжала смотреть на отца. Словно не верила или не хо­тела верить.

- Как звонил? Откуда у тебя его номер? - спросила наконец.

- Неважно, - попытался уйти от ответа Александр Ильич, но все-таки признался. - Зимой в больнице случайно узнал, кто за меня хлопотал. Хотел поблагодарить при случае, - Александр Ильич понурил голову. - А сегодня он меня попрекнул той опера­цией. Так что... Забудь о нем, дочка.

Катя опустила руку с телефоном, сняла очки. Вспыхнувшая было надежда погасла. Последний шанс оказался бесплодной ил­люзией, как и все, что связывало ее с Вадимом.

Больше вариантов нет: ее девочке и ей самой суждено умереть.

«...Вот и все. Так и завершится миг, которому не суждено стать бесконечностью... Но ведь так не должно быть! Стоит Вадиму уз­нать, что это его ребенок, он все сделает, чтобы наш миг продлил­ся! Сейчас скажу ему!..» - как утопающий за соломинку, ухватилась она за эту мысль, нацепила очки, всмотрелась в дисплей телефо­на...

- Доча, не унижайся! - повысил голос отец. - Я пытался сказать, но понял, что ему не нужен ребенок. Не звони, родная, пожалуй­ста... - Александр Ильич подошел, обнял дочь. - Это только наша боль и наша беда. Переживем... Будут у тебя еще дети, а у нас вну­ки... Давай собираться в больницу.

Положив на столик уже ненужный телефон, Катя прижалась щекой к отцовской руке и беззвучно заплакала. Слезы медленно текли по лицу, но она их не чувствовала. Вообще ничего не чув­ствовала.

«Меня - нет... Я - почти умерла... Не смущает пусть розовость тела... Догорает бедняга душа - вся обуглилась и почернела...» - прошептала она как приговор...

...Генрихто впадал в прострацию и дремал на диванчике у каби­нета директора Центра болезней сердца города Бад-Эйнхаузена, то вскакивал, метался по длинному коридору. Сказывались бес­сонная ночь и дорога: получив письмо от Кати, ни свет ни заря вы­ехал из Гамбурга, к обеду прибыл сюда, разыскал клинику, потря­сая распечатками файлов, довольно путано пытался объяснить администрации, чего хочет. В итоге его попросили подождать в коридоре, пока освободится руководство.

Нетерпеливо посматривая на часы, Генрих обдумывал предсто­ящий разговор, составляя фразы, способные, по его мнению, убе­дить директора пересмотреть условия и сроки оплаты операции. Что делать дальше, он уже знал. План родился за время пути, так как, выезжая из дому, он понятия не имел, чем может помочь Кате. Откликнулся на эмоциях, пообещал решить вопрос, но вник в де­тали только в дороге.

Суммы даже на первую операцию у него самого и в помине не было.

Не обремененный семьей и планами на будущее, Генрих жил в свое удовольствие, ни в чем себе не отказывая: съемная квар­тира-студия в центре Гамбурга, кредит на новый БМВ, поездки, путешествия, подарки родственникам. Словом, сколько получал, столько и тратил. Как и большинство современных молодых лю­дей, он не зацикливался на накоплениях. Имел, конечно, счета в банках, куда ему исправно перечисляли гонорары за публикации, были и небольшие сбережения. И все.

О том, как функционирует медицина в Германии, он по большо­му счету никогда не задумывался. Помнил времена, когда семья переехала в Германию и жила на пособие, но тогда у них был ста­тус переселенцев, что решало и медицинские вопросы. К тому же почти сразу отец вышел на работу, мать тоже быстро трудоустро­илась, он и сестра, подтянув немецкий, поступили в университеты и учились бесплатно.