Бесконечность пустоты

А я не могла объяснить ему, что просто безумно соскучилась, что страшно боялась больше никогда не увидеть его перед смертью, что не хочу быть с ним рядом только из-за чувства долга, которое он сто процентов испытывает. Однако Джонни, наверное, слишком хорошо знает женщин, поэтому сделал единственное, что в такой ситуации было верным – поцеловал меня. На этом истерика влюблённой идиотки закончилась. Весь бред моментально выветрился из моей дурной головы. Я вцепилась в него, забравшись на колени и обхватив ногами. Моё платье как-то быстро расстегнулось вверху, задралось внизу, а через несколько минут вообще было снято и выброшено за ненадобностью вместе с его футболкой. Я прижималась, целовала, кусала, царапала спину ногтями, потому что снова взлетала куда-то далеко на небеса от его прикосновений, его ласк. Этот невозможный, но нереально потрясающий мужчина опять доказывал мне, что только когда мы вместе, когда он рядом, я по-настоящему живу. Его движения внутри меня разрывали моё сознание на множество крошечный счастливых Алис, каждая из которых любила его до умопомрачения. Так не бывает, не может быть, чтоб каждый раз секс превращался в какое-то неимоверно волшебство. По-моему, я выкрикивала его имя, повторяя, что не смогу без него жить. И в этот момент, находясь на вершине блаженства, я вдруг отчётливо поняла, что сказала чистую правду. Я никогда и ни с кем не буду кроме Джонатана Уилсон, потому что, если его не будет рядом, моё сердце просто остановится навсегда.

Эпилог

"Я видала такую чепуху, по сравнению с которой, эта чепуха – толковый словарь..."

Л. Кэрролл "Алиса в стране чудес"

Двое лежали в большой, королевских размеров кровати, укутавшись белыми шелковыми простынями.  Мужчина, сильный, в меру накаченный брюнет, развалившись на спине, обнимал свою светловолосую партнёршу, которая уютно устроилась на его груди. Они столько много пережили в последнее время, что, погрузившись в сладкий крепкий сон не слышали шороха, раздавшегося со стороны балкона.

Старая, облаченная в непонятно из какой мусорки добытое тряпье, цыганка, отодвинула лёгкую занавеску и прошла вглубь комнаты. Остановилась возле кровати, посмотрела на свою внучку, которая в счастливом неведении закинула ногу на  мужчину, будто заявляя свое право. Какая же она молодая, влюблённая и глупенькая. Хорошая девочка. Похожа на мать. Сердце у цыганки привычно заныло при воспоминаниях о дочери. Александра была на удивление честной, порядочной и доброй. Даже удивительно, при такой-то матери. Девочка на полном серьёзе хотела обычного человеческого счастья. Даже завела себе мужа. "Завела"... Какое смешное слово. Будто речь о домашнем животном. Хотя, собственно говоря, её мечта осуществилась.

Цыганка подошла к будуарному столику и посмотрела на свое отражение. Чёрные глаза, сморщенная кожа, жёсткие волосы, с пробивающейся сединой. Она всем сердцем, если оно, конечно, у неё есть, ненавидела этот облик. Облик старухи. Ирония судьбы, что одна из самых красивейших женщин мира атлантов выглядит, как побитая жизнью побирушка. Но пока что, того требовала ситуация.

Цыганка снова приблизилась к кровати, изучая Наследника. Красивый, гад. Весь в папашу. По тому в свое время убивались толпы воздыхательниц,  а он любил её. Дуру. Эх, вернуть бы время назад. Только не возможно. Многое она умеет, а вот прошлое не подвластно никому ни в этом мире, ни в том.

Цыганка повела рукой, сдвигая пласт реальности и через секунду уже стояла в другой спальне, более помпезной, обставленной с серьёзной претензией на роскошь.

У длинных, теряющихся под потолком полок стоял мужчина, даже не дернувшийся при её появлении.

– Налюбовалась? – спросил Князь, а это был именно он, не поворачивая головы.

Цыганка подошла ближе.

– Ты до сих пор чувствуешь меня?

Он усмехнулся.

– Чувствую? Я как радар ловлю твоё присутствие, сколь далеко ты не была бы от меня. Крайне неудобно, знаешь ли.

– Скажи спасибо, что мы ещё разорвали связь. Вернее, ты.

Владыка повернулся, наконец, лицом к женщине, которую до сих пор любил.

Столько времени прошло, но в её присутствии сердце все так же неслось вскачь, а душа заходилась от боли. Душа... Оказывается, она у него есть. Даже сейчас, когда перед ним стояла старая оборванная цыганка, он видел её настоящий облик: длинные золотистые волосы, красивые голубые с игривыми зелёными искорками глаза, тонкий аристократический профиль и эту насмешливую улыбку, сводящую с ума. Хотя, разве можно сделать безумцем того, кто итак безумен?

– Знаешь, иногда я жалею, что помог тебе сбежать перед казнью, заменив добровольной жертвой. Все было бы намного проще, будь ты сейчас на самом деле мертва, Виктория...

Она приблизилась ещё на шаг, а затем тряхнула головой, скидывая с себя личину, столь сильно ей не любимую. Через мгновенье перед ним стояла та самая красавица, портреты которой украшали галерею Дома Чёрной Розы.