Бесконечные дни

Ритуальный цветок, означающий возрождение души. Я бережно взяла стебелек двумя пальцами.

— Чем я заслужила такую честь?

Хоть прежде я и занимала высокое положение, хоть и повелевала нашим братством, но Сулинь никогда еще не удостаивал меня визитом.

— Я пришел предостеречь тебя, — промолвил он обычным своим безмятежным тоном, делая шаг назад и останавливаясь в паре футов от меня.

Я зажала ладонью рот. Сердце колотилось с такой силой, что даже Сулинь услышал этот стук и поглядел мне на грудь.

— Nuit Rouge. Бог ты мой! Я забыла, совершенно забыла, — простонала я. — Вчерашняя ночь была последней ночью Nuit Rouge. Сегодня — первое ноября. Nuh Rouge закончилась. — Я обвела взглядом землю вокруг, деревья, спящие дома, где мне так остро захотелось вновь оказаться. А потом снова посмотрела на Сулиня. — Вайкен обнаружил, что я не сплю?

Сулинь медленно кивнул в ответ.

Я оглянулась на видневшийся в отдалении дом родителей Джастина. Там было еще темно.

— Если ваше братство едино, его не победить. Но в неполном виде, как теперь, ему не преуспеть. — Сулинь помолчал. — Охота на тебя началась.

Они вернулись. Мои вампирские сверхъестественные способности взяли верх над человеческими. Должно быть — из-за близости к Сулиню, к его могуществу и силе. Перед мысленным взором у меня возник образ, рожденный не моим разумом, а в голове Сулиня: камин в комнате Рода, в моем замке.

— Есть что-то еще… — прошептала я, мысленно глядя на этот камин. Голос мой дрогнул от страха. — Ты хочешь сказать мне что-то еще.

— Они нашли среди углей наводку на след. Род сжег все свидетельства твоего преображения, кроме одного. Всего одно слово на обгорелом клочке бумаги.

— Уикхэм, — промолвила я.

В голове возник новый образ: крохотный неровный обрывок бумаги из школьной брошюры. Сейчас моя мысленная связь с Сулинем была необычайно велика — я ощущала даже его эмоции, что, признаться, изрядно меня удивило — все эти годы я считала, что ему нет дела до мелких пустяков вроде этого. Вампирские и человеческие способности сейчас сливались во мне воедино, и среди образов, текущих от Сулиня я почти осязаемо ощущала владевшую Вайкеном ярость.

Надо было перевести дыхание, но я не могла. Скрючившись, почти складываясь пополам, я уперлась руками в бедра. Сулинь, наклонив голову набок, наблюдал за мной. Должно быть, моя реакция казалась ему интересной.

— Значит, — с трудом выговорила я между судорожными вздохами, выпрямляясь и прижимая руку к груди, — они придут за мной.

— Придут предъявить права на свою создательницу. Они не знают, что ты стала человеком, Лина.

— То-то сюрприз их ждет.

Глаза Сулиня улыбались, хотя лицо оставалось бесстрастным. Взгляд скользнул на флакончик с прахом у меня на шее, и я с потрясением поняла, что вижу в этом взгляде грусть. Шагнув вперед, Сулинь потянулся к флакончику и бережно взял его.

— Им ведь еще предстоит выяснить, что такое Уикхэм и где находится, да? — спросила я.

Выпустив флакончик, Сулинь снова погладил ладонью меня по щеке. Он ничего не ответил на мой вопрос — мы оба знали: это лишь вопрос времени. Они непременно отыщут меня. Я со всех сил старалась мыслить рационально.

— Ты стала для Рода его лучшими днями, — прошептал Сулинь. Сердце пронзила острая боль. — Закрой глаза, — тихо произнес Сулинь мне на ухо. Я повиновалась, и еще через миг он сказал: — Иди же вперед, Лина, сквозь мрак и свет.

Когда я открыла глаза, улица была пуста. Сулинь исчез.

* * *

Еще через пару дней украшения к Хэллоуину сменились иными — нелепее я в жизни ничего не видела. Магазины на Мейн-стрит были завалены индюшками. Тыквы все так же сияли со всех углов, но теперь в придачу к ним появились вырезанные из картона изображения высоких кораблей, странных людей в черных сапогах и цилиндрах, и, само собой, снова — индюшки, индюшки, индюшки.

— День благодарения, — объяснил Джастин.

Мы вместе шли через кампус в библиотеку, чтобы подготовиться к контрольной по математике. Джастин пустился в долгий рассказ о том, как отмечают День благодарения у него в семье. Я слушала вполуха, мысли мои ходили кругами, вились все вокруг одной и той же темы, не отпускавшей меня с тех пор, как Сулинь исчез на улице Джастина.

Правду сказать, мне хотелось бы верить, что явление Сулиня было всего лишь видением, мороком. Что я сама все выдумала. Джастин честно пытался заняться математикой, но я не могла ни на чем сосредоточиться. Я думала лишь о предостережении Сулиня. Тот стебелек тимьяна я так и носила повсюду с собой в кармане.

— Слушай! Квадратный корень из восьмидесяти одного — это девять, да? — спросил Джастин.

Мы собирались, как обычно, засесть в отдельном кабинете для занятий. Джастин просто обожал их за то, что можно было опустить жалюзи и полчаса кряду целоваться, а не зубрить квадратные корни.

— Все равно не понимаю, с какой стати мы должны отвечать на такие вопросы, да еще и путаться в разных вариантах ответов, — отозвалась я.

— Тем-то контрольные и плохи. Но деваться некуда…