Бесконечные отражения

Я слепо шла вперед, с трудом перебирая ногами. Они думали, что я не услышала. Но я слышала! Мама… Она… Больше не вернется? Слезы потекли из глаз, а руки судорожно сжали ручку корзины.

Я открыла дверь и вошла. Риз так и сидел за столом, а дяди Макара уже не было. Я поставила корзину на стол, стараясь не смотреть на моего гостя. Но смотреть на пол было не легче, мне все еще чудилась лужа крови и отрубленная голова, но их не было. Не было! Я судорожно вздохнула.

– Ру? – позвал тихо он, я скосила на него глаз, стараясь спрятать лицо за челкой, – Что случилось?

В его голосе слышалась тревога. Вот с чего бы вдруг? Я передернула плечами и буркнула:

– Все хорошо.

Он цыкнул, выражая досаду, и схватив за руку, притянул к себе, подхватывая и сажая на колени.

– Не ври, – голос из его груди шел глухо, наверное, надо уйти, но у меня уже не было сил, – Поплачь.

И от этого слова во мне словно что-то оборвалось, я уткнулась ему в грудь и зарыдала. Горько и с надрывом, как в детстве. Я не сильная, мама…. И это слово вызвало еще больше слез. А Риз просто молча гладил меня по спине. Я чувствовала, как его тело почти окаменело, но мне уже было все равно. Мне было больно! И страшно! И грустно….

      А Риз был большой и теплый. Я не знаю, сколько мы сидели, но в какой-то момент слезы кончились, я просто с надрывом хлюпала носом, цепляясь за его мокрую насквозь рубашку. Банка уже почти совсем не давала света. Темнота стала такой густой. Но это даже хорошо. Не стыдно. Ну, может, совсем чуть-чуть. Дыхание выравнивалось, и можно было слезать с колен, этого странного человека, но мне не хотелось. А хотелось спать. Жутко. Усталость не обвалилась, она просто обрушилась на меня, я клюнула носом, и, засыпая, почувствовала, как сильные руки подняли меня и понесли в соседнюю комнату.

Риз.

      Ру, даже во сне, все еще хлюпала носом. Боже, она еще ребенок, но абсолютна такая же. Я понял, что она все знает, как только увидел её у двери. И это её «Все хорошо»… Ведет себя, словно взрослая! Черт! Она плакала, а я с трудом удерживал ярость, все больше закипающую во мне.

Я вернулся на кухню и заглянул в корзину, там была какая-то еда. Не желая разбираться, я просто ссыпал все в сумку. И захлопал ящиками, ища порох и пули. И то, что нам еще бы могло пригодиться. Светлячки умерли или уснули, но в окошко уже лился серый свет раннего утра. Я так и не смог уснуть. Чувство что надо бежать, все сильнее меня беспокоило. Но Ру бы поспать. Еще часик. Хотя бы один.

      Но звон колоколов, внезапно разнесшийся по небу, лишил нас и этого. Я схватил ружье, закинул на плечо сумку и метнулся за Ру.

В двери меня встретил нож, выставленный мне на встречу. И настороженные, но слепые спросонья глаза.

– Ру, – тихо позвал я, она убрала нож.

– Что случилось?

– Колокола, – только и сказал я, она кивнула и, взяв меня за руку, потащила за дверь. Похоже, мелкая, лучше меня знала, что следует в таком случает делать.

– На город напали, – пояснила она во дворе и посмотрела на меня, – Можем спрятаться в казармах или церкви, – она посмотрела в сторону центра города.

– Ну, уж нет! – отрезал я, если на город действительно напали надо уходить. Я закрутил головой, вспоминая, как мы сюда попали, – Уходим! Тем же путем, что и пришли.

Она кивнула, и снова потянула меня за собой. Мы запетляли по переулкам, мгновенно перемахнули забор, показавшийся вчера таким высоким. В нос тут же ударила вонь. О да! Мы явно на верном пути.

Сапоги месили грязь, но сегодня я даже не раздражался по этому поводу, а просто хотел поскорее выбраться из города.

Добравшись до черты леса, мы переглянулись и посмотрели на город. Колокола уже звонили, а в разных местах в воздух устремился дым, и в утреннем сером свете было хорошо видно пламя. Успели? Я почти в это поверил, хотел верить. Схватив Ру за руку, уже я потянул ее за собой. Звери, какими бы опасными они не были, не сравняться с людьми.

Какое-то время мы молча петляли по лесу. Без особой цели, просто стараясь уйти подальше. Внезапно, тишину, нарушил резкий крик. И явно кричал ребенок. Я стиснул зубы. Правильно было идти от крика, но Ру уже кинулась на него. Я побежал следом, и едва успел схватить ее за шиворот, резко останавливая.

–Да, погоди ты! – зашипел я ей на ухо, осторожно выглядывая из-за стволов.

– Пусти! Пусти! – теперь уже можно было различить и слова. Кричал мальчишка, наверное, тоже лет десяти, как и Ру.

– Митька?! – ахнула мелкая, явно кого-то узнавая, и снова рванулась на крики, я едва успел поймать и зажать ей рот. Ох! Она меня укусила, и очень упорно старалась выбраться.

Я сдавленно матерился и держал, но она пнула меня между ног, и смогла ускользнуть. Виновато глянув, помчалась на крик. Вот дура! Я стащил с плеча ружье. Всего два выстрела!

Вылетев из-за стволов, я увидел, как Ру прыгнула на мужика, вонзая тому нож в горло, и схватив мальчишку за руку, пыталась оттащить его в сторону. Не разбираясь свои там или чужие, я два раза разрядил ружье, и отбросил его в сторону, доставая шашку. Минус три.