Бесконечный дом

Они долго стояли через дорогу от дома. Просто стояли и смотрели на него, ни говоря ни слова. Сам дом был похож на гноящийся труп. Дерево, из которого oн был сделан, выглядело больным; все окна без стекол - напоминали кровоточащие глубокие колотые раны. Майк оглядел окрестности; все соседние домики теснились друг к другу, и между ними не было даже переулков. Но не в этом доме. Он стоял один, как будто другие дома сбились в кучу от страха.

Улицы Оака были заполнены людьми в любое время дня и ночи, всегда кто-то делал какое-нибудь дерьмо, всегда происходила какая-то драма. Но вокруг дома было тихо. Даже самый стойкий головорез переходил улицу, чтобы не оказаться слишком близко к нему.

Майк склонил голову, наблюдая за Джеймсом, который с трепетом смотрел на печально известный дом с привидениями. Майк не хотел приближаться к этому месту, не хотел находиться в его тени. Ему даже не нравилось смотреть на него, но вновь обретенное отчаяние, засевшее тяжестью в его животе, рассеяло его страх.

Ночь стояла тихая, не было ни единого порыва ветра. Знакомая вонь мочи, мусора и выхлопных газов витала в воздухе, и вдали Майк услышал случайные споры и полицейские сирены, два быстрых выстрела: обычная ночь в Оаке.

Он посмотрел на Джеймса, мальчик смотрел прямо на него. Джеймс наморщил лоб и пожал плечами.

Он мне доверяет, - подумал Майк. - Он верит, что я позабочусь о нем.

- Что будем делать? - спросил Джеймс.

Он посветил фонариком на дом; его слабое свечение погасло, не дойдя до конца улицы.

- Покажи мне, где ты его нашел.

Джеймс кивнул и перебежал улицу в сторону бесплодного двора перед домом. Кучки сорняков торчали из грязи то тут, то там, как руки закопанных чудовищ, пытающихся выбраться наружу. Майк последовал за Джеймсом, пока они оба не оказались во дворе, окутанные тенью дома, заслонявшей своей массой луну. Там тени казались более темными, глубокими, черными, как будто они плыли в пролитых чернилах, и внезапно фонарик Джеймса указал им светом на маленькую ямку в грязи.

- Прямо там. Деньги торчали, я схватил их и пошел домой. Здесь может быть миллиард долларов, Майк.

Майк протянул ладонь.

- Успокойся, дурак. Нам не нужно, чтобы нас здесь видели. Давай сделаем это дерьмо, - он указал в сторону дома. - Я собираюсь проверить задний двор, а ты проверь перед, - сказал он. - И будь как можно тише.

Джеймс кивнул, направил фонарик на землю и прищурился. Майк обошел дом.

Береги его, Майк.

Майк знал, что мама убила бы его, если бы она знала, что он привел Джеймса в тот дом. Это было последнее место в мире, где она хотела бы, чтобы ее дети проводили время, но Майк не знал, что еще делать. Он боролся как мог, но теперь все вернулось на круги своя, и о поиске работы не могло быть и речи. Майк уже пробовал этот путь раньше, и он ни к чему не привел. Его безнадежность говорила громче, чем его страх, громче, чем голос мамы.

Чтобы у Джеймса был шанс, Майк знал, что им нужно сбежать из Оака. Но это казалось невозможным. Он старался откладывать деньги при любой возможности, но этого было недостаточно, их никогда не хватило.

Прости, мама, - подумал он. - Всего однa ночь. Однa ночь, и мы уйдем.

Как только эта мысль закралась в его разум, дом застонал. Майк уже почти дошёл, до заднего двора, услышав странный звук он отпрыгнул назад, уставившись на надвигающегося деревянного зверя. Дыхание. Это было похоже на прерывистое дыхание, почти на кашель.

И гудение. Он мог поклясться, что слышал гудение.

Он стоял там и слушал. Его рука легла на рукоять пистолета.

Ничего.

Он оглянулся вперед и увидел слабое свечение фонарика Джеймса, пронизывающее землю и сорняки.

Он покачал головой и усмехнулся над собой. Он слышал так много историй об этом месте, что уже поверил в них. Как бы сильно он ни пытался переубедить себя в этом, но кости дома все еще гремели. Он не мог перестать поглядывать на дом, когда огибал его, как будто в любой момент он мог протянуть руку и схватить его, проглотить его целиком в адские недра своего желудка.

Войдя во двор, он остановился на мгновение, вытащил фонарик и осмотрел двор. Двор был еще чернее фасада, эдакое кладбище детских воспоминаний. В одном месте стояли качели, похожие на скелет какого-то гигантского животного. Рядом лежала единственная туфля, вся в грязи, шнурки все еще были завязаны. Обертки от конфет украшали грязь, разноцветные фантики на коричневой поверхности.

Майк задавался вопросом, как это все еще могло быть там. Мама сказала ему, что этот человек умер, когда она была еще ребенком, прошло уже более тридцати лет. Он догадался, что они с Джеймсом не были первыми, кто вынюхивал это место. Поколения детей, должно быть, были такими же любопытными, осмеливаясь заходить сюда, может быть, на Хэллоуин, ели конфеты и спорили, кто больше всего сможет тут находиться.

Тем не менее, у Майка было искушение сбежать, схватить своего брата и никогда не возвращаться сюда.