Бесконечный Космос

Еще один переход, склад исчез, а земля была покрыта немного другой растительностью, другими лесами и лугами. Корабль перешел снова и снова. Зелень начала размываться, река мелькала в различных руслах, как извивающаяся змея. Переходы следовали все быстрее и быстрее. От мельтешения миров у Джошуа закружилась голова. Солнце сменялось облаками, дождем и опять солнцем. Но когда скорость переходов преодолела определенный барьер, Джошуа перестал ощущать отдельные скачки, и за пределами успокоительной надежности самого твена мир размазался. Основные очертания ландшафта выдерживались – холмы, речная долина, – но жизнь превратилась в серо-зеленый туман, река – в размытую ленту, а небо вокруг солнца, положение которого было постоянным во всех мирах Долгой Земли, превратилось в бледный серебристо-серый купол.

Перемещаясь через бессчетные миры, Джошуа Валиенте чувствовал себя дома.

* * *

После Дыры твен, прежде чем достичь Ближних Земель, сделал еще одну неожиданную остановку: на Западе-3141. В мире, разрушенном сверхновой.

Где большой тролль Санчо захотел сойти с твена.

У него по-прежнему был троллий зов, и он печально сказал Джошуа:

– Песня плохая здесь плохая. Тролли мертвы, детеныши мертвы. Забыто забыто.

– А, у троллей здесь трудности, и твоя задача помочь им помнить, кто они такие…

Тролль посмотрел прямо в глаза Джошуа. Вглядываясь в эволюционную пропасть глубиной в миллионы лет, Джошуа чувствовал, будто смотрит в кривое зеркало.

– Мэтт. Род, – сказал Санчо и похлопал себя по голове. – Не забыть. Никогда.

Затем, подхватив троллий зов, он как орангутан выкатился через открытую дверь и исчез.

* * *

Лобсанг стоял вместе с Джошуа у обсервационного окна, попивая новую порцию военно-морского кофе. Серебристое спасательное одеяло тролля кучей лежало на столе.

– Без него словно чего-то не хватает, – заметил Джошуа.

– Да.

– Хотя воздух свежее.

– Смотри, какое зрелище это небо, – пробормотал Лобсанг. – Злое, грозное.

– Стейнман. – Джошуа уставился на него, пытаясь припомнить название трека. Когда-то он знал наизусть все стихи этого человека.

Лобсанг в ответ только смотрел на него.

Джошуа давно знал Лобсанга. Тот ничего не говорит просто так.

– Пытаешься мне что-то сказать, аниматронная задница? Что-то про Агнес? Род говорил, что Агнес умерла, что это ее выбор… Что ты натворил, Лобсанг?

– Прости, Джошуа. Я не мог позволить ей уйти. Не всей. Я слишком сильно в ней нуждаюсь. Я решился воссоздать в себе ее сущность и убеждения…

– Ты говоришь о новом воплощении, еще одном теле робота?

– Вовсе нет. Она совершенно определенно мертва. Но все, чем она была, я встроил в себя. Она не находится где-нибудь в бутылке. Но она в центре моего разума, неизменная, навсегда заветная.

Джошуа подумал.

– Что ж, точно так же она и во мне. Но для этого мне не понадобились никакие искусственные загрузки.

Лобсанг с горечью посмотрел на него.

– Тогда я тебе завидую.

Они немного посидели молча, держа в ладонях кружки с кофе.

– Что будешь делать дальше, Лобсанг?

Тот пожал плечами.

– Может, уйду из этого ожерелья миров. Хочу посмотреть, что это будет за «Галактический клуб». Стремления или мечты. Может, такие долгоживущие искусственные создания, как я, больше подходят к галактическим масштабам пространства и времени, чем люди. Но я не собираюсь отказываться от своей человечности.

Джошуа усмехнулся.

– И ты сделаешь резервную копию. У тебя всегда есть резервная копия.

– Конечно, ты прав. И я возьму с собой Агнес, куда бы ни направился. Мы будем вместе в облаке Оорта.

Джошуа почудился стон Агнес над этой старой шуткой.

– Знаешь, я часто беру Агнес покататься на ее «Харлее». Я как могу ухаживаю за ним. Он стоит в гараже – разумеется, на Базовой, в Нью-Мексико. Со всем этим железом нельзя перейти. Я забочусь о нем не хуже тебя, Джошуа: он стоит не на голой земле, шины накачаны, топливо слито из бака, все смазано. И там…

– Да?

– И там тоже все идет как надо. Все ремонтируется. Между прочим, сочувствие и сотрудничество – добрые буддистские принципы. Чинить поврежденные создания так, чтобы это могло воспитывать жизнь и разум, вечно – возможно, даже после конца времен. Я могу это понять. Ты же знаешь, что когда-то, когда я жил в Лхасе, я был мастером по ремонту мотоциклов. В каком-то смысле я им всегда был и являюсь до сих пор. Я ремонтирую.

– Лобсанг, нет выше призвания.

– Да, хотя, прежде чем я уйду, я должен выполнить еще одну приятную обязанность…

Лобсанг улыбнулся, и у Джошуа возникло внезапное острое и теплое ощущение Агнес, которая тоже улыбается за искусственным лицом.

Глава 65

Нельсон Азикиве наблюдал за тем, как пастух Кен схватил беременную овцу и взвалил на плечо.