Бесконечный Космос

Нельсону камера казалась большой, но, очевидно, была слишком тесной для диких животных, особенно обитателей равнин, вроде мамонтов. Определенно гораздо меньше, чем многие вольеры в зоопарках, которые видел Нельсон. Тем не менее животные ждали освобождения так же спокойно, как и люди в общей камере. Интересно, нет ли в воздухе какого-нибудь мягкого транквилизатора, который выделяет транспортер, чтобы смирять своих обитателей, пока они находятся взаперти. На некоторых транспортерах – таких, как самый первый, открытый Джошуа и Лобсангом, в мире, расположенном гораздо дальше этого, – животные, похоже, содержались практически под наркозом. Во внутренностях создания, которое путешественники назвали Первое Лицо Единственное Число, они видели птиц, маленьких животных, даже слонов, вроде этих, погруженных в какую-то жидкость, не бодрствующих и не спящих, никогда не гуляющих и не плавающих. Возможно, у транспортеров есть множество стратегий хранения. Никто не знает.

На транспортерах были некоторые странные твари, но не настолько странные, как сами острова.

Трой шел впереди на цыпочках, Нельсон следовал за ним.

Они нашли лошадей, маленьких и лохматых. И кого-то, похожего на вомбатов, и на броненосцев, и на ленивцев – разнородная смесь существ, многие из которых вымерли на Базовой Земле, но, по-видимому, по-прежнему процветают в этом мире и соседних. Самой близкой аналогией для Нельсона был Ноев Ковчег. Время от времени ему на глаза попадался кто-нибудь маленький – крыса или мышь, но они с Лобсангом давно пришли к выводу, что эта «коллекция» если вообще имеет какую-то цель, то стала результатом стратегии отбора животных весом примерно со взрослого человека плюс-минус один порядок величин. Мыши и крысы были здесь такими же гостями, как и Нельсон.

Он вспомнил, что они с Лобсангом могли только предполагать предназначение всего этого. Лобсанг подозревал, что транспортеры, некогда естественные создания, продукт дарвиновской эволюции, были модифицированы. Слегка перестроены для какой-то осознанной цели.

«Быть может, они коллекционеры, – размышлял Лобсанг. – Современные Дарвины или их агенты, которые собирают интересные образцы. Для чего? В научных целях? Чтобы населить какой-то гигантский зоопарк? Просто из эстетических потребностей?»

Но они беседовали на подобные темы давным-давно, и у Нельсона по-прежнему не было ответов.

Лошади ржали и суетились. Нельсон чувствовал, что транспортер и сам содрогается и покачивается. Тошнотворное и сильное ощущение, словно гуляешь во время небольшого землетрясения.

Ладошка Троя скользнула в его руку.

– Трой? Ты в порядке?

– Да. – Но в голосе мальчика не было убедительности.

– Часто он так делает? Транспортер.

– Не часто. Иногда. Обеспокоен.

– Штормом?

– Нет, не штормом.

– Тогда чем?.. Ладно, неважно. Идем. Вернемся к твоим маме с папой?

Глава 22

Через три дня после шторма Нельсон сидел в маленькой парусной шлюпке посреди спокойного моря примерно в полумиле к востоку от острова, который не был островом. Сэм и небольшой экипаж занимались привычными делами: присматривали за удочками, проверяли сети и ловушки для омаров. Рыболовство было тяжелой работой, но, как и во всем, что делали островитяне, здесь присутствовал элемент игры. Почти нагие, в ярком утреннем свете они смеялись, шутили и соревновались в том, кто сильнее затянет узел и вытянет самую большую рыбу из глубин этого далекого моря.

Даже твен Нельсона вернулся. Когда шторм стих, дирижабль снова завис над островом, словно полупрозрачная рыба в ясном теплом воздухе. Нельсон рад был снова оказаться на открытом воздухе, и, похоже, все в мире шло хорошо.

Сам Нельсон наслаждался отдыхом. На восьмом десятке он считал каждый год сносного здоровья подарком. К тому же все эти островитяне намного моложе его – вот пусть и работают. Если рыба захочет, она сама клюнет на удочку Нельсона, а нет – так нет.

Около полудня, насколько он мог судить по положению солнца, к нему подошел Сэм. Нельсон медленно приходил в себя – видимо, задремал. Сэм установил подобие зонтика из пальмовых ветвей и достал корзину из листьев, в которой оказалась вода, сок какого-то экзотического фрукта и запеченная рыба. Нельсон с благодарностью принялся за еду, жалея только, что его притупившиеся с возрастом вкусовые рецепторы неспособны по достоинству оценить специи.

Сэм, жуя свою порцию, внимательно смотрел на отца.

– Завтра уезжаешь?

– Самое позднее – послезавтра. Визит к врачу, сынок. Когда доживешь до моих лет… Этот твен набит таблетками, которые я должен принимать.

Сэм улыбнулся.

– Оставайся. Солнце. Рыбалка. Живи с нами.

Нельсон вздохнул.

– Но я этого не заслуживаю. Я всего лишь провел здесь несколько ночей и заделал ребенка твоей бедной матери. Извини, что так грубо.

– Счастлив жить, отец. Благодарен за дар жизни. Счастлив с Люсиль, с Троем. Счастлив, счастлив. Возвращайся, мы будем заботиться о тебе столько…

– Столько, сколько мне осталось?

– Столько, сколько хочешь.

Нельсон вздохнул.