Бесконечный Марс

Джошуа понял, о чем речь.

– Безмолвная планета. Зачем ты привел меня сюда, Лобсанг?

– Как голова?

– Ну конечно, тебе и об этом известно. Если так хочешь знать, сейчас болит сильнее всего. Я имею в виду, обычно я чувствую недомогание, когда оказываюсь на Базовой или приближаюсь к ней, но это еще хуже…

Он умолк и огляделся вокруг. Ему показалось, что он что-то услышал, что-то нарушило эту мертвую тишину. Какое-то движение украдкой. Волк, голодающий в промерзлой глуши? Медведь? Человек, какой-нибудь бандит, как его предупреждал Лобсанг?

Сам Лобсанг, однако, вроде бы ничего не заметил.

– Но сейчас по-другому, да? Твоя головная боль. Ты, должно быть, ощущаешь какие-то изменения, происходящие на Базовой Земле.

– Так ты тоже, верно? – буркнул Джошуа. – Что-то заметил, да? Признак чего-то. Иначе не стал бы меня звать.

– Верно. Признак чего-то – хорошо сказано. Чего-то неуловимого и трудно определяемого, но тем не менее несомненного для меня. Меня, до сих пор охватывающего весь мир, как бестелесный дух бардо, даже несмотря на мои поствулканические затруднения…

– И на что это похоже?

– Не важно. Это что-то настоящее, Джошуа. Слушай, ты меня знаешь. По крайней мере, я глубоко изучал человеческую глупость, которая подчас казалась почти фатальной.

– Как мы уже неоднократно обсуждали, – сухо заметил Джошуа.

– Ну, кое-что теперь изменилось. Судя по всему, это из-за Йеллоустоуна. Люди отреагировали или хорошо, или плохо. Но между героизмом и трусостью, благородством и продажностью, если посмотреть в целом – а я едва ли способен смотреть иначе, – кажется, что реакцию людей на Йеллоустоун можно охарактеризовать как поразительную вспышку того, что сестра Агнес однажды назвала «здравым смыслом».

И едва он произнес эти слова, в воздухе материализовалась фигура в оранжевом комбинезоне, с босыми ногами и бритой головой. Появившись, она уже летела в прыжке.

– А-а-а-а-ах!

– Не сейчас, Чойдже!

Но слова Лобсанга оборвались, когда пришелец обхватил ногами его шею. Лобсанг повалился на мерзлую землю – и, упав, он перешел и исчез, так что пришелец покатился по грязному снегу сам, испачкав свой оранжевый комбинезон в пепле.

У Джошуа был с собой пистолет, бронзовый, пригодный для перехода. Он всегда находился при нем. И не успел тот парень пошевелиться, как Джошуа выставил оружие перед собой, взявшись двумя руками и широко расставив ноги.

– Я знал, что за нами кто-то следит. Я тебя слышал. Ни с места, кузнечик.

Тут рядом появился Лобсанг, тяжело дыша и с порванным на шее одеянием.

– Все нормально, Джошуа. Мне ничего не угрожает. Просто…

– Хэ-э-э-эйя!

Лежащий на земле парень сделал что-то вроде сальто назад и, снова взметнувшись в воздух, бросился на Лобсанга. Но тот кувыркнулся вперед, и пришелец пролетел мимо. И в этот раз нападавший перешел сам, прежде чем удариться о землю.

Лобсанг выпрямился, переводя дыхание.

– Это одна из идей Агнес. Понимаешь…

– Ни-и-и-а-а-а!

Теперь нападавший, Чойдже, материализовался над головой Лобсанга, сомкнув кулаки и приготовившись обрушиться ему на макушку. Но Лобсанг пригнулся, крутанулся и пнул его в живот. Чойдже снова исчез.

Джошуа от них отстранился. Убрал пистолет в кобуру, отошел в сторону и оттуда наблюдал за борьбой. Она состояла из череды ударов руками, ногами и даже головой, наносимых с силой и шлепающими звуками, а также переходов – словно противники переставали существовать, а потом появлялись вновь, и каждый стремился броситься на другого. Путешествуя с Лобсангом, Джошуа посмотрел множество фильмов с Джеки Чаном. А на Долгой Земле и сам участвовал в боях с эльфами – человекоподобными существами и превосходными охотниками, которые умели переходить из мира в мир с такой точностью, что могли материализоваться рядом с тобой, уже готовые схватить тебя за горло. Нынешний бой несколько напоминал Джошуа все это вперемешку. Это была высокоскоростная мешанина, где было все, но за которой было совершенно невозможно уследить.

– Хи-и-и-йя-а-а-а!

– Чойдже, ах ты!..

Все закончилось, когда Лобсанг схватил Чойдже за левую руку, будто желая ее пожать, но, крепко стиснув, исполнил сальто назад с места. Когда он это проделал, рука осталась у него в руке – ее оторвало на уровне запястья. Чойдже, ошеломленный и тяжело дышащий, взглянул на культю; Джошуа заметил, что в белесой жидкости, закапавшей на землю, вспыхнули светодиоды.

Чойдже поклонился Лобсангу:

– Молодец! Рад видеть, что забота сестры Агнес вас не ослабила!

– Даже наоборот, – ответил Лобсанг. – До встречи.

– До встречи. И можно мою оторванную конечность… – Лобсанг отдал ему кисть, и Чойдже испарился в воздухе.

– Итак, Лобсанг, что за Чойдже?

У Лобсанга выступил пот – и довольно убедительный на вид.