Бесконечный матч

Впрочем, Яремчук вообще из разряда редких для нашего футбола явлений. Все его вроде видели в Черкассах, киевском СКА – ничего, говорили, парнишка, но не выше среднего. Мы пригласили его «попробоваться» в киевском «Динамо». «Не возражаю против проб и смотрин, – сказал он. – Только я хочу играть сразу и уверен, что играть буду».

Яремчук с первых же минут вошел в основной состав, да так крепко, что никакими клещами его оттуда нельзя было вытащить: заиграл отменно, в первом своем сезоне провел 33 матча и забил три мяча. Это в чемпионате. Не было у него никаких проблем и в международных матчах.

Доведенное до абсолюта умение абстрагироваться от силы соперника («Со всеми надо играть одинаково, чтобы тебя боялись», – утверждает Яремчук) позволило новобранцу нашему сразу же стать одним из сильнейших игроков в средней линии в советском футболе.

Все вроде бы он делает просто, без выкрутас, но настолько уверенно и точно, настолько до травинки знает участки, по которым бегает, что простота эта постоянно оборачивается для соперников неприятностями. Были опасения, что даже его способности, с которыми мы познакомились на первых сборах, не позволят ему с места в карьер включиться в исповедываемую нами игру. Были да сплыли…

Яремчук не унывает ни при каких обстоятельствах. В Мадриде в августе 1986 года аргентинец Вальдано из «Реала» сломал ему ногу в финале международного турнира, прыгнув от злобы и беспомощности сзади. Меня в Мадриде не было в те дни, я встретился с командой в Москве. Мне рассказали, что Вальдано с представителями «Реала» приезжал в госпиталь к загипсованному Ивану, извинялся и подарил ему часы, которые ему вручили как чемпиону мира 1986 года. «Спасибо, конечно, – ответил Иван. – Только на кой ляд они мне нужны, ты же, паренек, меня работы лишил и видать надолго».

Когда прилетели из Мадрида с первым призом, ребята на своих плечах помогли Ивану выбраться из самолета и взобраться в автобус. На Киевском же вокзале он договорился с носильщиком и в полночь можно было наблюдать следующую сцену на перроне: на большой громыхающей тележке, едущей по направлению к первым вагонам, сидит, вытянув больную ногу, Яремчук, время от времени весело кричит: «Поберегись!» и грустно, уже тихо, добавляет: «Все бывает…»

Его лечение проходило долго и мучительно. Выяснилось, к сожалению, не сразу, что мадридские врачи не определили разрыва связок. Пришлось делать операцию. Восемь месяцев он не играл. Правда, полтора-два из них – на его совести, складывалось впечатление, что он не особенно и торопится. Когда же он по-настоящему вернулся, принялся за дело основательно, в том числе и в сборной, все у него пошло на лад – это привело в восторг болельщиков, с первого же дня полюбивших нашего «малыша».

Должен заметить, что невысокие Рац, Беланов, Заваров и Яремчук – опровержение еще одной легенды, согласно которой в компьютере у киевского «Динамо» заложены оптимальные модельные характеристики идеального игрока, и когда они (то есть мы) кого-то приглашают, сравнивают данные приглашенного со своими цифрами. Если что-то не совпадает (претендент ниже, скажем, 178–180 сантиметров), его не берут.

Конечно, модельные характеристики существуют, это – веление времени, но разработаны они с учетом гораздо большего количества параметров, нежели рост и вес, и в деле применяются не так примитивно, как нам пытаются иногда приписать несведущие и не желающие ознакомиться с истинным положением дел люди. Впрочем, это касается не только модельных характеристик…

Павел Яковенко – хрестоматийный пример того, как неординарному игроку необходимо находиться в постоянном тренинге, быть готовым к безостановочному движению на поле, безукоризненно чувствовать себя психологически, не поддаваться самообольщению.

Два великолепно проведенных сезона – 1985 и 1986 – стали вершинами в его футбольном творчестве, но, надо полагать, не пиками. Двадцать два года ему исполнилось, когда он играл на первом для себя мировом чемпионате, – для пика возраст недостаточный.

Впрочем, все зависит от самого Яковенко. Два совершенно полярных начала борются в нем, и борьба эта отражается на его игровых кондициях. С одной стороны, более бережного отношения к себе – до мнительности – я давно не встречал. Он следит буквально за каждым глотком воды – неровен час, выпьет больше, чем нужно. Кое в чем его педантичность вызывает уважение, потому что характеризует осмысленно действующего профессионала. В интересах предстоящего матча он боится потратить капельку сил на что-то ненужное, не имеющее к футболу отношения, спуститься, допустим, на базе со второго этажа на первый, чтобы позвонить. Встает и ложится строго по часам, режим питания для него – святое дело. Обязательна вечерняя прогулка. Его и прозвали ребята – «профессионал», совершенно не имея при этом в виду ничего язвительного.