Бесконечный поцелуй тьмы

Менчерес откинулся на сиденье лимузина. Убедить самого преданного члена Совета Хранителей встретится с ним тайно, чтобы обвинить другого Хранителя Закона во лжи и предательстве своей расы? И добиться того, чтобы Веритас согласилась просто дать ему уйти после их встречи? Да, этачасть будетпредставлять собой проблему.

***

Кира проснулась от того, что её желудок сводило судорогами. Она огляделась и, конечно же, обнаружила себя уже не в лимузине с Менчересом и другим печально известным вампиром. Если точнее, она была одна.

В комнате не было окон, но это абсолютно точно была спальня, что подтверждала постель, на которой она лежала. Звуки доходили до неё странным приглушенным эхом, да и стены точно были не из гипса и бетона. Они выглядели, как полированный камень, а в воздухе витал какой-то странный запах. Не то чтобы неприятный, просто незнакомый.

Ещё один спазм отодвинул любопытство Киры в сторону. Последний раз она питалась от молодого человека во время посещения «Дома с приведениями». Почти сутки назад, о чём её желудок напоминал с все увеличивающейся настойчивостью.

Она поднялась с постели, заметив, что теперь одета в темно-красную атласную ночную сорочку, а не завёрнута в простыню. Менчерес, должно быть, переодел её, но его самого нигде не было видно. Кира совершила быстрый осмотр комнаты, в которой, к счастью, оказался шкаф, забитый мужской и женской одеждой. Она надела кардиган и слаксы, мысленно извиняясь перед тем, кому принадлежала эта одежда, но урчание в животе становилось всё более зловещим.

Как только Кира оделась, то сразу вышла из спальни в поисках Менчереса. К её удивлению, она вышла в коридор с высокими потолками и такими же странными стенами, как и в комнате. Она прошла ещё три двери и остановилась на вершине лестницы. Спускаясь, Кира осматривалась. Лестница была сделана из полированного камня и вела в невероятно большую гостиную с огромным куполообразным потолком. Здесь также не было окон, только блестящие сероватые стены.

— А, ты уже встала, — голос с лёгким акцентом принадлежал кому-то вне зоны её видимости.

Кира прошла вглубь комнаты, разочарованная тем, что голос принадлежал не Менчересу. Влад сидел на одном из трёх диванов, находившихся в огромном зале, перед ним стоял открытый ноутбук, а рука его лениво поглаживала бородку.

— Менчерес здесь? — спросила Кира. Для нее это было важнее болезненных спазмов в животе.

— Нет, но он должен скоро вернуться. Ты встала раньше, чем мы ожидали. До заката ещё часа два. Ты голодна?

— Немного, — Кира смогла произнести это ровным голосом, несмотря на то, что в этот миг её пронзила новая вспышка боли.

— Не волнуйся, я пришлю кого-нибудь, — ответил он.

Кого-нибудь?

— Гм, а у тебя нет крови в пакетиках, это было бы лучше.

Влад коротко рассмеялся.

— Кровь в пакетиках? Всё ещё пользуешься колёсиками-стабилизаторами? (Прим. переводчика: Влад имел в виду дополнительные колёса у велосипеда, которые помогают начинающему велосипедисту удержать равновесие)Конечно, когда меня обратили, крови в пакетах не было. Тогда в руки новообращённых вампиров в первые дни отдавали преступников или вражеских солдат.

Но Кира была голодна настолько, что, даже представив все это, не потеряла аппетит.

— Я не рассматриваю людей в качестве еды, и это мой выбор, — ответила она, ощетинившись на комментарий о «колёсиках-стабилизаторах».

Влад холодно взглянул на неё.

— Ты думаешь, что тем самым уважаешь людей, но на самом деле ты им вредишь. Крови животных надолго не хватит, а запасы человеческой крови постоянно сокращаются, потому что не хватает доноров. Те пакетики, которые ты выпьешь, могут представлять собой разницу между жизнью и смертью для нескольких людей в неотложке, а, если пакетики есть у тебя, это значит, что их нет там.

Он подчеркнул последние слова, вызывающе вздернув бровь. Кира поймала себя на мысли, что все актеры, которые играли Дракулу в кино, делали это неправильно. Влад не был бледнолицым денди с халтурным европейским акцентом, не был он и стареющим аристократом с отвратительной внешностью и когтями вместо ногтей. Нет, Влад был представительным мужчиной около тридцати с впечатляющей внешностью, у которого сформировался жестоко честный взгляд на вещи. И, как оказалось, он не стесняется им делиться.

И в его словах был смысл. Её пищевые предпочтения не должны никого подвергать опасности, но если её рацион будет ограничен пакетами с плазмой, так и произойдет.

— Ты прав, — сказала она. — Я была бы благодарна, если бы ты послал за кем-нибудь, кого ты держишь в качестве донора. Я голодна настолько, что это становится проблемой.

Он улыбнулся, и его суровые черты лица вдруг стали очаровательными.

— Разумеется.

Затем он позвонил по сотовому и сказал кому-то по имени Мордред «прислать Льюиса».