Бескрылая птица

– Ты права, дорогая. Но давай обсудим это чуть позже, за вечерним чаем в беседке у озера. К тому же не думаю, что обсуждение твоего дебюта будет занятной беседой для Энтони: молодые люди мало интересуются подобными вещами, – наигранно улыбнулась леди Крэнфорд.

– Вы правы, матушка: меньше всего на свете я желаю слушать о ваших женских штучках. Пусть ваши женские тайны остануться для меня неизведанной Вселенной, – тихо рассмеялся на это Энтони. – Но, если трапеза подошла к концу, прошу простить меня: у меня есть кое-какие планы.

– Конечно, мой дорогой. Мы не будем задерживать тебя, – улыбнулась его мать, в этот раз совершенно искренней улыбкой. – Ты тоже можешь быть свободна, Вивиан: но ровно в семь часов я жду тебя в беседке у озера.

– Благодарю вас, тетушка. Я буду в своей комнате: кажется, я и правда устала с дороги. – Вивиан с готовностью поднялась со стула, сделала книксен и направилась в свою комнату.

– До вечера, матушка. – Энтони поцеловал руку своей матери и тоже исчез с балкона, оставив леди Крэнфорд в одиночестве.

Но та не скучала: ее мысли были где-то далеко, в прошлом. И ее сердце сжималось от боли, а душа была полна щемящей тоски.

Несмотря на то, что Вивиан и Энтони покинули Южный балкон одновременно, они не стали вести долгую беседу, а лишь пожелали друг другу хорошего дня и разошлись по своим покоям. Девушка была раздражена пренебрежением к ней тети, а приказ последней прийти в беседку у озера даже разгневал ее: она, Вивиан, не прислуга, а гостья! Ее тетка не имеет права командовать ею! За прекрасным лицом ангела скрывался вспыльчивый жгучий темперамент.

Дойдя до своих покоев, Вивиан весьма громко хлопнула дверью, а затем в сердцах бросила на красный ковер свои белые перчатки и тихо воскликнула:

– Эта женщина! Злая чопорная старуха! Ненавижу ее! И сколько мне еще придется выносить ее приказы? Хоть бы поскорее выйти замуж!

Девушка подошла к большому окну и вперила взор на каменный двор, куда, собственно, выходили окна ее покоев.

«Нужно написать им. Они должны знать, что я сделаю все от меня зависящее, чтобы воплотить наш план в реальность. Я не подведу их! – Думала она, нахмурив брови и играя пальцами со своей цепочкой. – Поэтому я должна и виду не подавать, что каждое слово и каждый поступок моей бессердечной тетки бьют меня, как пощечины. Эта женщина – сам Дьявол в платье! Я вытерплю все, и, Господь свидетель, не дам ей удовольствия видеть мои слезы!»

Вдруг зоркие зеленые глаза мисс Коуэлл заметили во дворе Энтони Крэнфорда: он шагал к ожидающему его, новенькому на вид открытому экипажу с парой белоснежных лошадей. Словно почувствовав на себе чей-то взгляд, молодой аристократ остановился, обернулся и поднял взгляд на окно, у которого стояла его кузина. Не ожидав этого его поступка, Вивиан не сразу нашлась, что делать, но улыбнулась и слегка помахала ему рукой. В ответ Энтони тоже улыбнулся и коснулся пальцами своей высокой черной шляпы, а затем ловко запрыгнул в экипаж, и тот тотчас повез его к большим железным воротам, ведущим из Гринхолла в центр города.

«Мой кузен так галантен… И как только у моей жестокой тетки родился такой замечательный сын?» – невольно подумала Вивиан, провожая экипаж взглядом.

В двери постучали.

Девушка глубоко вздохнула, пытаясь вернуть себе спокойствие, и вновь спрятала свои истинные чувства за ослепительной улыбкой.

– Войдите! – сказала она.

В покои вошла Джейн.

– Прошу прощения, мисс Вивиан, за беспокойство. Я лишь хотела узнать, нужно ли вам что-нибудь?

– Как хорошо, что ты здесь! – искренне сказала Вивиан: в этом большом мертвом доме горничная Джейн была чуть ли не единственным огоньком тепла, согревающим душу гостьи. – Я не отказалась бы от горячей ванны. Да, и принеси мне пару чистых листов, чернила и перо: мне нужно написать домой.

– Как скажете, мисс Вивиан! – просияла Джейн и выскочила за дверь.

За то время, пока Джейн вместе с Эмили, которую та позвала на помощь, таскали в просторную ванную, стоявшую в покоях Вивиан за красивой переносной ширмой, ведра горячей воды, гостьей было написано пространное письмо, после переданное Джейн кучеру Филипу. Вскоре Вивиан лежала в горячей воде, смешанной с розовым маслом, и старалась не думать о том, что вечером ее ждал тяжелый тет-а-тет с тетей Беатрис.

Но чаепитие в беседке у озера прошло намного дружелюбнее, чем того ожидали и обе дамы, и за час ими были оговорены все детали будущего дебюта «дорогой» племянницы, а также пышного приема в ее честь в Гринхолле. Было решено: первый выход Вивиан в свет должен быть настоящим фурором, и этот фурор был назначен на пятницу: именно в тот день устраивался бал у герцогини Мальборо – самой популярной женщине Лондона и королевства после супруги Его Королевского Величества Принца Регента.

– Надеюсь, скоро мы найдем для тебя хорошего мужа, моя дорогая, – как бы невзначай, сказала леди Крэнфорд, когда чаепитие подошло к концу.

– Я тоже надеюсь на это, дорогая тетушка, – улыбнулась ей Вивиан.