Бескрылая птица (СИ)

“Нужно заставить ее солгать… Никто не должен знать о том, что я выставила ее за дверь! Но эти слуги… Энтони прав: сплетен не избежать. И все же можно поставить их под сомнение, если сама Вивиан будет утверждать, что покинуть Гринхолл было ее собственным решением. Пусть придумает какую-нибудь правдивую ложь, уверена, ей не впервой лгать! Пусть я ошиблась насчет ее и Энтони, но сердце подсказывает мне, что она ни капли не сожалеет о том, что натворила своим появлением в моем доме! И ведь она мучает меня каждый день, нарочно надевая эту проклятую птицу!” — лихорадочно думала хозяйка Гринхолла, с нетерпением ожидая приезда сына и племянницы.

Когда, подойдя к окну, леди Крэнфорд увидела долгожданный экипаж, возвращающий домой Энтони и Вивиан, она торопливо покинула кабинет и спустилась в холл, чтобы аккуратно взять племянницу под локоток, провести ее в свои покои, и, таким образом избежав новой сцены, провести с девушкой беседу и настоять на том, чтобы она согласилась с требованием позабыть о поступке тетушки и отрицать его в обществе.

— Энтони! Слава Богу, вы здесь! — положив ладонь на грудь, тихо воскликнула леди Крэнфорд. — Где Вивиан? Она в порядке? Мне нужно срочно побеседовать с ней!

— Побеседовать с ней вам не удасться, матушка, — холодно бросил ей Энтони, проходя мимо нее и направляясь к лестнице. Он вновь был полон гнева на свою мать и не желал ни видеть ее, ни разговаривать с ней.

— Она так зла на меня? — недовольно сказала на это леди Крэнфорд в спину Энтони. — Уверена, она выслушает мои доводы и поймет, что…

— Надеюсь, вы молились о том, чтобы ее тело не нашли где-нибудь в темном переулке или Темзе? — насмешливо парировал ей сын.

— Дорогой, своими словами ты причиняешь мне боль! — нахмурилась леди Крэнфорд. — Но, если ты желаешь знать, то да, я принесла Богу горячую молитву за здравие Вивиан и попросила у него прощения за свой грех, — солгала она.

— Это хорошо. Потому что Вивиан я не привез, — усмехнулся Энтони.

— Эта… — “Эта гадкая девчонка” хотела было сказать его мать, но вовремя спохватилась, вспомнив о том, что каждое слово, оброненное ею, будет вынесено за пределы дома ее же прислугой. — Эта она не пожелала ехать с тобой?

— Причина в другом, — коротко ответил Энтони, подходя к лестнице.

— В чем? — недовольно спросила леди Крэнфорд и поспешила за сыном, чтобы не кричать на весь дом.

— У Сэлтонов она не появлялась! — в сердцах, бросил ей сын.

— Как это не появлялась? Кроме них ей не к кому было пойти! — нахмурилась его мать, поднимаясь за ним по лестнице.

Эти слова заставили Энтони остановиться и медленно обернуться к матери. Его лицо было словно высечено из мрамора, такого же белого, как и лестница, по которой он поднимался.

— Именно, матушка. Именно, — тихим злым голосом сказал он, повернулся к ней спиной и продолжил свой путь, оставив леди Крэнфорд стоять, неподвижно, как статуя, на ступенях.

Глаза хозяйки Гринхолла широко распахнулись а ее сердце наполнил самый настоящий ужас: если Вивиан не была в доме Сэлтонов, значит, возможно, она была мертва. Ограблена. Возможно, над ней надругалась чернь или лондонские преступники, а затем ее убили и бросили ее нагое тело в темные воды мрачной Темзы. Ведь Вивиан так красива. И так беззащитна. Леди Крэнфорд, покрывшись льдом отчаяния, осознавая, что сама послала овечку в лес, к волкам. Это она послала дочь своей сестры, которой пообещала позаботиться о ее единственном ребенке, на смерть.

“Господи… Я не желала ее смерти… Я всего лишь хотела обрести покой… Кэтрин, прости меня, прости! Я убила твою дочь!” — сев на холодную белую ступень и закрыв рот ладонью, чтобы подавить разрывающие ее грудь рыдания, подумала леди Крэнфорд. Затем она резко поднялась на ноги, почти бегом направилась в свои покои, там села на ближайшее кресло и, все еще удерживая ладонь у рта, тихо заплакала, проклиная свою жестокость и нелюбовь к погибшей из-за нее племянницы.

Ночью ни Энтони, ни его мать не сомкнули глаз. Оба плакали: он — скупо, она — обильно. Их мысли были заняты лишь одним: Вивиан, вероятнее всего, была мертва. Иначе быть не могло, ведь кроме Крэнфордов и Сэлтонов бедная девушка не могла попросить об убежищи никого другого. И мысль о том, что она с таким позором, без средств и даже прически была изгнана из Гринхолла, из дома ее единственных в городе родственников, приводила Энтони в ярость, а леди Крэнфорд заставляла вновь и вновь проливать слезы и корить себя за свой грех. Хозяйка дома молила Создателя простить ее, смилостивится над ней и ее сыновьями, но за душу племянницы не сказала ни слова. Конечно, ей было жаль Вивиан, но больше всего ей было жаль свою семью, которую отныне будут преследовать детективы Скотланд-ярда, дурная молва и ужасные сплетни.