Бескрылые птицы

Рос кипарис в моем саду,
Высокий, стройный.
Но ветер северный подул,
Свалил мой кипарис
И отнял у меня все силы.

На мгновенье повисла тишина, нарушаемая лишь скрежетом железа о землю, а потом женщина, горевавшая по сыну, почувствовала, как в ней рождаются слова для себя и Поликсены:

Вай! Вай! Вай!
Смерть — верблюд,
Черный верблюд,
Что преклоняет колена
У каждой двери.

Вглядываясь в могилу, Поликсена сильно подалась вперед, и Лидии пришлось мягко ее отстранить. Лопата ритмично поднималась и опускалась. Лидия равномерно продвигалась от края к краю, на лбу у нее выступили жемчужины пота. Она надеялась, что Мариору закопали не слишком глубоко — не из-за работы, а потому, что на глубине тела сохраняются дольше. К своему стыду, Лидия чувствовала, что и ее снедает яростное любопытство, привлекшее столько городской публики. Время от времени она останавливалась перевести дух и отереть лоб. Пропитавшаяся потом одежда липла к спине и икрам. Лидия так увлеклась работой, что едва ли слышала плакальщиц, которые пели все громче и проникновеннее по мере того, как лопата глубже вгрызалась в землю и росла куча бурой земли:

Ты в печали, но счастливей меня,
Ты ешь на свету и спишь высоко…
Полей водой, распусти шелковые нити,
Которыми зашила мои глаза.
Хочу увидеть тебя. Полей водой…
Я плакала по тебе, но слезы жгли,
И лицо мое почернело…
…Полей водой…
Я положила в землю красивую куропатку,
А вынула сгнившую айву.
Я посадила розу,
А выросли кости…
…Хочу увидеть тебя…
Где наше золото и серебро?
Всё — тень, и прах, и гниль…
…Распусти шелковые нити…
Я заглянула под землю и поняла:
Кем стала та, что была царицей?
Кто был воином?
Кто — бедняком?
Кто — праведник?
Кто грешил?
…Ты счастливей меня…
Сделай мне окошко для птиц,
Чтоб прилетали соловьи.
Чтоб видеть свежую листву.
Чтоб слышать детский лепет…
…Лицо мое почернело…
Мне страшно, я слышу
Стук лопаты
И звон кайла…
…Где наше золото и серебро?..
Твои поцелуи слаще меда,
Но прощальный поцелуй ядовит и горек,
Как твой уход.
Я поцеловала тебя, коснувшись губ Со вкусом печали…
…Сделай мне окошко для птиц…
Простись навсегда с улочками,
Твоим ножкам боле не ступать по ним…
Повенчанная с Харосом[23]

,Восстань!
Твоя дочь ждет тебя…
…Сделай окошко для птиц…
Скажи, любимая, как принял тебя Харос?
Охотник Харос, весь в черном,
Скачет на черной лошади.
Он сидит у меня на коленях, его голова на моей груди.
Голодный, он ест мое тело,
От жажды пьет мои слезы…
…Сделай окошко для птиц… полей водой…
Восстань!
Твоя дочь тебя ждет.
…Я прошу лишь окошко для птиц.

Поликсену била дрожь, петь не было сил. Глядя на двигавшуюся лопату, она подобралась к краю могилы и взяла горсть земли. Сжала кулак, земля заструилась сквозь пальцы. Поликсена поднесла горсть к лицу и глубоко вдохнула, словно могла уловить материнский запах, впитавшийся в землю. Временами она придушенно вскрикивала, и Лидия говорила:

— Пой, сестра, постарайся. Плач отопрет твое сердце.

Вдруг одна из сестер, сидевшая на корточках по другую сторону могилы, воскликнула:

— Смотрите!

Лидия остановилась. Женщина показывала на проглянувшие в темной земле куски сгнившего дерева. Лидия отложила лопату и взяла у брата Поликсены оливковый совок.

— Сначала череп, — подсказала одна старуха.