Бескрылые птицы

— Хассеки, ты превосходная дочь. — Потом сказал Айсе: — Тюльпанчик, тюльпанчик, ты лучшая из женщин. Пойду расскажу об этом Аллаху.

Слушая душераздирающие стоны ходжи, Айсе и Хассеки вспоминали его в расцвете сил: зеленый плащ и белый тюрбан, намотанный поверх фески, серебряный ятаган за поясом, ухоженная борода и зоркие, как у птицы, черные глаза. Он гордо разъезжает на серебристой Нилёфер, на ней начищенное подперсье с выгравированными стихами Корана, зеленые ленты и колокольчики вплетены в гриву.

— Великий лошадник, — тихо сказала Айсе. — Ни на кого не похож. Я счастлива, что оказалась рядом с ним в этой жизни.

Хассеки улыбнулась сквозь слезы:

— Собирал в мешок черепах и увозил с огорода. Кто еще на такое способен?

— Теперь придется нам. Это всегда будет напоминать о нем.

Абдулхамид нырнул в беспамятство, женщины смотрели, как он уходит. Ходжа дышал все реже, и они в мучительном сочувствии сами задерживали дыхание. Интервалы между вдохами становились все длиннее, каждый раз чудилось, что он больше не вдохнет. Напряжение было невыносимым. Наконец ходжа не вдохнул, а лишь басовито булькнул горлом.

— Умер, — сказала Хассеки.

— Да, — сказала Айсе.

Казалось, она совершенно спокойна — поднялась с колен, направилась к двери, вышла на вечерний воздух. Только что запели соловьи с дроздами. В оцепенении Айсе подумалось, что она справится с собой, но тут из живота ритмичными толчками стали вздыматься волны горя. Они походили на родовые схватки. Мгновенье Айсе их удерживала, но потом не стерпела. Обхватив голову, она закричала, завыла, и звонкий скорбный голос несся по узкой улочке, летел над крышами и уносился в холмы, оповещая пустые небеса о ее горе-злосчастье. У древних гробниц на холме Пес, наклонив голову, прислушался и понял, что кто-то умер.

Через два часа Поликсена, заглянув к гончару Искандеру, переговорила с его женой Нермин, чтобы та попросила мужа об услуге. Гончар остался в городе фактически единственным трудоспособным мусульманином, и Поликсена просила передать, что Айсе с Хассеки пытались сами вырыть могилу для ходжи Абдулхамида, но изнемогли. Недоедание, камни, темнота, горе и древесные корни лишили их сил, и они отправились домой поспать до рассвета, чтобы потом закончить могилу и опустить в нее тело ходжи, как предписывал закон. Услышав крики, Поликсена узнала голос подруги и тотчас пришла к ней, чтобы хоть как-то утешить, но Айсе не позволила ей копать могилу, поскольку помощь христианки здесь негожа. Поликсена сидела неподалеку и пела плачи, пока женщины вгрызались в твердую лесную землю, но теперь они на ночь прервались, а у нее зародилась мысль попросить о помощи Искандера.

Выслушав полученное через жену послание, Искандер рассудил, что выходить из дома ужасно неохота, однако выкопать могилу для имама — честь и почет. Вдобавок он решил, что заслуга станет больше, если о ней никому не рассказывать, и попросил Нермин передать Поликсене, чтобы та ничего не говорила Айсе.

Вот так при свете яркой луны Искандер с лопатой и топором отправился к сосняку, а спустя два часа вернулся грязный, усталый и довольный.

Чудо вырытой могилы поразило и даже напугало Айсе с Хассеки. Они принесли на носилках завернутое в белый саван истощенное тело ходжи Абдулхамида и похоронили с его Кораном в руках и подперсьем Нилёфер под головой. Когда с войны вернулись каменотесы, они высекли и раскрасили надгробие в виде белого тюрбана, обернутого поверх фески.

В здешних краях и сейчас спорят о причастности к событию ангелов и рассказывают об имаме такой святости, что ночью его могила выкопалась сама собой. Только и остались эта история и надгробный камень.

72. Мустафа Кемаль (16)

Мустафа Кемаль убежден: Германия тащит империю в разруху, забирая войска и провизию, которые отчаянно необходимы на родине, и замышляет превратить Турцию в колонию. Он считает Энвер-пашу немецким прихвостнем, о чем извещает Великого Визиря в яростных и подробных письмах. Кемаль выговаривает министру иностранных дел и осуждает немецкую гегемонию в генеральном штабе. Он собирается отдохнуть в Софии, но возвращается в Адрианополь, чтобы принять командование 16-м армейским корпусом, выведенным из Галлиполи и предназначенным к отправке на Кавказ для спасения гибельной кампании против русских, затеянной Энвером. В Адрианополе население, воспламененное старым товарищем Мустафы, майором Иззеттином, встречает Кемаля как героя. На победных торжествах в Стамбуле достижения Мустафы в Галлиполи старательно замалчиваются.