Бескрылые

Несмотря на возраст, хотя как его определить, если свет над Садом не меркнет никогда, а собственное отражение в Живой Воде не меняется, сколько ни заглядывай, Ева была далеко не наивна. Она прекрасно понимала, что вертлявый «шнурок» вьется около нее неспроста, но причину разгадать (пока) не могла, оттого и терпела рядом несносную тварь.

— Интересно было бы узнать, из какого «теста» слеплен Адам? — как бы невзначай, пожевывая травинку, спросила она.

Искуситель только того и ждал.

— Давай расскажу. Чтобы создать обитателя Земли…

— Какой Земли? — Ева нетерпеливо дернула плечом и выплюнула травинку прямо на голову рептилии.

«Вот бабское племя», — чертыхнулся про себя Змий, но вслух вполне миролюбиво прошипел:

— Мир, за пределами Сада.

— Адам никогда не покидал пределов Эдема, да и не собирается, — уверенно произнесла Ева, гордо вскинув подбородок. — Как и я.

«Посмотрим», — усмехнулся Змий про себя, но вновь не подал виду.

— Возможно, на всякий случай. Так вот, Отец Небесный, дабы Адам мог пребывать на Земле, повторюсь, на всякий случай, в условиях, отличных от Райских Кущ, взял в качестве исходного материала «прах земной».

— Что за дрянь? — поморщилась Ева и, наклонившись к воде, сполоснула ладони.

Змий подполз поближе.

— Те энергии, что остаются от живой сути после гибели, вернее от плотной оболочки. Они-то наилучшим образом защитят Искру Божью (то есть Его Самого) в непривычных условиях.

— Что значит «гибели»? — Ева нахмурила лоб, но, спохватившись, расправила кожу.

— Это понятно становится только там, на Земле, — загадочно прошипел скользкий спутник, подставив чешуйчатую спину ласковому свету, равномерно разлитому по Саду.

— И как из этого… праха, — Ева украдкой бросила быстрый взгляд на свои безупречно чистые ладони, — Отец делал Адама?

— Первое, самое легкое, воздушное, что уловили Его длани, было Забвение.

— Что означает это слово — забвение? — Ева широко распахнула голубые глаза.

— Забвение — отделение зерен (сути) от плевел (всего сопутствующего). Истина остается у Отца навсегда, путь же к Отцу (Истине) подвержен забвению. Оно (забвение) — необходимое условие существования ограниченного сознания в рамках (пределах) своей емкости, «шелуха» же хранится в «амбарах» глобального сознания. Первая печать, Печать Забвения, допускает совершение греха (ошибки) душой, как частицы Отца, безгрешного и безошибочного. — Змий обвился вокруг левой лодыжки и уютно свернулся пирамидкой колец.

— Я почти ничего не поняла, — удрученно пролепетала прекрасная слушательница. — И что же у Отца получилось?

Змий дотянулся мокрой башкой до женского колена.

— Он оформил оболочку Атмана, прямо на темя, Печать Забвения, — но, посмотрев на обескураженное лицо Евы, добавил: — Набросил на Искру свою мантию-невидимку просветленности.

— Зачем? — Ева задавала вопросы машинально, не вдумываясь в смысл излагаемого пресмыкающимся собеседником.

— На обратной дороге в Рай, на Пути возвращения ее придется обнаружить, сделать видимой и скинуть, иначе Врата Сада не откроются. — Змий ослабил хватку и безвольной веревочкой свалился на землю.

«Если Отец прикрывает „Себя“, отчего и мне не обзавестись, как там Змий говорит, мантией, — подумалось Еве, — но только видимой». Вслух же она спросила:

— И зачем вообще что-то накидывать, если потом это что-то нужно будет снимать?

— Вопрос настоящей женщины, — приободрился Змий, снова вытянув в струну блестящее тело. — Здесь, в Саду, ничего не нужно, вообще, ты такой, какой есть на самом деле, но там, на Земле, потребуется одежда.

— Одежда? — в голосе Евы прозвучал по-настоящему неподдельный интерес. — Что это?

Змий ухмыльнулся, ситуация контролировалась им полностью.

— То, что скрывает и мысли (содержание), и… форму. Но мы отвлеклись. За первой печатью Отец наложил на Адама свою вторую — Печать Веры (или Печать Буддхи), являющую из себя позолоту, делающую Мантию-Невидимку зримой при сильной, истинной Вере в то, что ты есть, кто ты Есть.

— Как она выглядит, эта позолота? — Болтовня Змия начинала занимать Еву все сильнее.

Рептилия кончиком хвоста начала быстро бить по воде, мелкие брызги засверкали в воздухе под лучами Божественного Света яркими вспышками.

— Приблизительно так.

Восторженная женщина подскочила к ручью и стала сама подбрасывать Живую Воду навстречу Свету, радуясь, как ребенок, водяным блесткам, летящим во все стороны.

— Мне нравится позолота.

Змий, недовольно проморгав свои «бусины» от брызг, скептически заметил:

— Ткань Веры неоднозначная: то прочна, словно кольчуга, то рвется ни от чего, будто соткана из паучьих нитей.

— Кольчуга — это тоже одежда? — Ева, вся мокрая, улеглась на траву рядом со Змием.

— Да, — прошипел тот. — Но не для тебя, она пригодится Адаму. Да, кстати, ведь мы говорили о нем.

Рептилия вытянулась вдоль женского тела.

— Отец не зря поставил Печать Веры на Печать Забвения. Есть Вера — есть Память, и справедливым будет обратное утверждение.

— Мне кажется или ты чего-то недоговариваешь? — Дева легонько поцокала пальцем меж желтых, немигающих бусин.