Бескрылый (СИ)

— Нет. Не так. Просто… это разные вещи. Мне уже нехорошо, когда вспоминаю ту чёрную стену, взявшуюся из пустоты. Нафиг.

— Теперь уже точно нафиг. Ладно, спи лучше.

Бандо вновь прикрыл глаза и сделал вдох. Удушья не было. Даже немного не по себе. Он привык задыхаться время от времени. Как Риндаман говорил, словно птица с отрезанными крыльями, которой инстинкт приказывает лететь, а она не может. Потому что крыльев нет, хотя быть должны.

Крылья, в общем-то, не выросли, и летать Бандо по-прежнему не мог, просто казалось, что именно сейчас он смог бы немного выше подняться. Даже без крыльев. Если послушать Риндамана, то означало это лишь одну из немногих побед над главным врагом — самим собой. Знать бы ещё, где состоялось это сражение и как удалось победить.

Цуцумото спал рядом, уронив голову на койку. Косички щекотали ладонь Бандо.

Тепло…

========== 18 ==========

На ежегодный сбор Бандо уехал с тяжёлым сердцем. Тревожило какое-то недоброе предчувствие. Нет, нога и рука зажили, слушались хорошо, да и вообще ничто лично его не беспокоило. Но гнетущее предчувствие не давало покоя. Даже во время заездов удавалось с трудом сосредоточиться. И за всё время Бандо ни разу не смог проехать с закрытыми глазами по хорошо знакомой дороге. Пробовал пару раз — и не смог. Это вообще ни в какие ворота уже не лезло.

Цуцумото знал, когда Бандо должен вернуться. Знал, но не пришёл встретить. И на традиционную сходку не пришёл. На следующий день тоже не появился. Сэндо и Ямадзаки пожимали плечами и в недоумении разводили руками. Оба твердили, что Цуцумото приходил на причал каждый день после отъезда Бандо, а вот дня за два до возвращения со сбора как в воду канул — ни слуху ни духу.

Все ребята дружно прогуливали, так что никто толком не знал, что творилось в Судзуране.

Бандо идея переться в школу сразу после возвращения никоим образом не прельщала, но деваться было некуда.

Сэридзаву он нашёл в нижнем дворе — тот сидел в компании Токио и Токадзи и точил неизменные сосиски. Все трое притихли, завидев Бандо. Зато тут же нарисовались братцы Миками, которых хлебом не корми — дай позубоскалить.

— Ух ты, Бандо — и на своих двоих. А мы думали, ты ходить разучился, только на двух колёсах и можешь…

— Свалите, — коротко велел Сэридзава братишкам и покосился на неожиданного гостя.

— Где Цуцумото? — сразу перешёл к главному Бандо.

— В больнице, — ответил вместо Сэридзавы хмурый Токадзи. — Был бы в курсе дел Судзурана, не спрашивал бы то, о чём все знают.

— И о чём же все знают?

— О том, что мы воюем с Хосэном. Цуцумото действительно в больнице. В критическом состоянии, — тихо объяснил Сэридзава. — Играл в баскетбол, а тут нагрянули ребята из Хосэна с Рё во главе. Ну и…

Дальше можно было не продолжать. О репутации Рё Бандо был наслышан, а Цуцумото знал достаточно хорошо, чтобы понять, как тот мог нарваться. Упрямый сукин сын. Свалился бы тихонько, изобразил, что без сил — отделался бы легко, так нет, слишком гордый. Вставал до тех пор, пока вовсе подняться не смог. С Рё опасно так играть.

— Адрес больницы, — потребовал Бандо.

— Я думал, ты сначала спросишь, как доехать до Хосэна, — буркнул Токадзи.

— Туда я всегда успею. Адрес больницы.

Токио написал на бумажке адрес, номер палаты и расписание для посещений. Расписание Бандо и смотреть не стал. Вряд ли кто-то мог остановить его, вот и не остановили. Он просто зашёл в здание больницы и бульдозером двинулся к нужной палате, сметая всех на своём пути.

В палате царил полумрак. Цуцумото лежал на раскладной койке — такую удобно возить в операционную, от него к компьютеру тянулись многочисленные провода со всякими датчиками. Дышал он медленно и хрипло, отчётливо. Пластыри, бинты, капельница…

Бандо придвинул к койке стул и осторожно присел рядом. Скользнул взглядом по бледному лицу с заострившимися чертами, осмотрел кисть с прилепленным к запястью датчиком. Обломанные ногти, глубокие царапины. Под кожей явственно проступали венки. Тронул пальцами ладонь, слегка сжал, словно пытался поделиться силой.

Обычно у Цуцумото руки всегда были горячими, а тут такие холодные, будто вырезанные изо льда. Бандо сжал холодную ладонь обеими собственными, чтобы хоть немного согреть. Так и сидел: смотрел на Цуцумото и держал в руках его ладонь.

Иногда в палату заходили врачи, что-то говорили друг другу, проверяли показатели, говорили что-то Бандо, но он их не слушал. Думал о другом. Думал о том, как вообще этот Цуцумото оказался рядом с ним. Как долгое время его мало кто воспринимал всерьёз. Вспоминал его настойчивость и смелость. Так открыто и легко признать свои чувства и кому-то открыть их… Пожалуй, Бандо никогда бы не смог сделать ничего подобного.

А ещё он слишком привык к Цуцумото — тот всегда был рядом. Спокойный и ничего не ждущий. Только тогда, когда Цуцумото не пришёл его встретить, Бандо в полной мере смог понять значимость их странной связи. Не то чтобы он нуждался в человеке, который бы им восхищался, просто… Просто из-за Цуцумото он порой забывал об удушье и отрезанных крыльях. Это дорогого стоило.