Бесноватый цесаревич 3

Далее один из панов встал, развернулся в нашу сторону и выдал длинную тираду по-польски. Был он молод, не более двадцати лет, высокий, стройный и явно не для красоты носил саблю на поясе. Так-то я понимал их наречие с пятого на десятое и если говорят медленно. Поворачиваюсь к Первушину, который слушал говорившего внимательно и смотрел на него весьма недобро.

– Сегодня у католиков праздник Вознесения[13]. Этот молодой человек предлагает господам обозникам, то есть нам, присоединиться и выпить в честь Богоматери. Ещё насмехается, мол, если мы шляхтичи и добрые христиане, конечно. Провоцирует гадёныш и напрашивается на драку. И для них это не только религиозный праздник, поляки считают его днём своих воинов.

Теперь уже у меня сузились глаза и внутри начало всё полыхать от ненависти. То, что егерей посчитали обозниками даже лучше. Новая форма болотного цвета, необычная портупея и ещё боле диковинные штаны а-ля галифе, делали нас похожими на представителей какого-то иррегулярного подразделения. Плюс кавалерийские карабины без штыков и никакого более видимого оружия, как бы говорили о нашей несерьёзности и комичности. Улыбки и даже насмешки поляков сопровождали кортеж всю дорогу. А вот корчмарь, когда посмотрел в глаза Ивана и Кривого чуть в обморок не упал от страха. Ему по должности положено в людях разбираться. Наши столы не только молниеносно протёрли, но и накрыли скатертями. Еду приносил хозяин лично и готов был исполнить любой каприз необычных гостей. А ещё наверняка мечтал, чтобы мы побыстрее покинули его заведение. А борщ и жареная свинина удались на славу, я лично две порции первого умял. Взвод нормально питался в дороге, но всё-таки каша надоедает и хочется разнообразия.

– Мы не обозники, – спокойным тоном отвечаю поляку по-французски, – А ещё среди нас нет католиков, так, что можете выпить без нашего участия. Надеюсь, пан разумеет по-французски?

Провокатор пошёл красными пятнами, но смог сдержаться. Его товарищ сделал судорожное движение к сабле, но прекратил изображать героя, наткнувшись на наши насмешливые взгляды.

– Для настоящего шляхтича, французский, что родной польский! – пафосно произнёс молодой на весьма недурном языке любителей лягушатины, – Но кто вам дал право оскорблять Деву Марию? Даже если вы схизматики, то должны чтить Богоматерь.

Он что дебил или бессмертный? Судя по взглядам, которые на меня бросали Первушин с Фитцнером, они тоже были в шоке. Наглость несусветная по всем местным понятиям. А католиков среди нас действительно не было, в этом я не соврал нахалу. Руппрехт с Лесковым отказались заезжать в корчму, и поехали с половиной взвода разбивать лагерь. Других последователей католицизма среди егерей не водилось.

– Вы получили ответ, другого не будет. Можете пить в честь своих праздников, сколько влезет, хоть лопните, – я специально пренебрежительно отвечаю поляку и провоцирую его на развитие конфликта/

Мы прекратили смотреть в сторону молодого провокатора и продолжили прерванную беседу. Два недоумка некоторое время мялись, наконец, приняли решение и приблизились к нашему столу.

– Если пан называет себя шляхтичем, то ему должно быть ведомо представление о чести, – с пафосом произнёс поляк, – Я, князь Михаил Гедеон Радзивилл[14] считаю вас подлецом и трусом, оскорбившим Деву Марию, поэтому требую немедленной сатисфакции.

Нет, я понимаю юношеский максимализм и прочая дурь, но нужно хотя бы немного думать. Ведь действия этого недоумка можно расценить как нападение на офицера действующей армии. За это по идее смертная казнь или как минимум ссылка.

– Я поручик Романов, считаю вас идиотом, и отказываюсь предоставить сатисфакцию. Пшёл вон!

Голубые глаза поляка вспыхнули пламенем животной ненависти. Он какое-то время сдерживал свои порывы, но сейчас проявил себя во всей красе. Никто не собирался давать двум панам никаких шансов. Как только они сделали попытки потянуться к саблям, так сразу были атакованы егерями, уложены на пол с заведёнными за спину руками. Попытки брыкаться и сопротивляться пресекались хорошим таким ударом по затылку. Более старший товарищ намёк понял сразу, князя пришлось бить три раза.

На улице послышался какой-то шум. Через некоторое время в двери нарисовалась голова егеря и сообщила.

– Тут значит, какие-то людишки бузу попытались устроить. Один из них, который в окно подглядывал, чего-то начал кричать по-нерусски. Мы их по-быстрому успокоили.

– Вы их чего убили что ли? – спрашиваю удивлённо.

– Как можно, господин поручик, – отвечает шутник, – Помяли легонько и связали.

– Ладно, иди и занимайся делами, скоморох хренов, – голова исчезает, – А мы займёмся горячими польскими парнями. Они разве не знают, что в Российской Империи дуэли запрещены указом Петра Великого, который был подтверждён Императрицей Екатериной лет десять назад?

– Здесь Польша, а не Россия! Мы живём по своим законам, – не сдавался молодой пшек.

Дополнительный удар по голове быстро успокоил его патриотический порыв.