Бесноватый Цесаревич 5

—Знал, но вы решили всё без меня. И ладно бы довели дело до конца. Никто бы не стал плакать об этом подонке. Только ваша ошибка закрутила такой ворох проблем, который уже отразился на всей Польше. Вы подставили меня. Мой визит в Россию носил официальный характер. Александр встретил нашу делегацию как старых друзей и всячески проявлял своё расположение. Я весьма продуктивно пообщался с польской партией в русской столице. Не всё так плохо. Есть шансы побороться за права нашего народа и католическую церковь. Главное — среди столичной публики нет никакого неприятия Польши и поляков. А вы умудрились убить одну из самых популярных и любимых в России женщин. Ещё и представителя правящей династии. Рассказать, в какое положение вы поставили страну? Я уже молчу, про реакцию русского общества. И она есть. Очень негативная.

—Какая-то пустышка померла. Царская родня — какая дурь. Не смеши, меня брат, — немного натужно произнесла Мария Вюртембергская.

—Анна была из рода имперских князей СРИ, если тебя смущает её русский титул. Спроси родню своего мужа, что это для них значит, — резко ответил граф вмиг покрасневшей сестре.

—Давайте не будем ссориться, — дипломатично вмешался Константин, — Не всё так сложно. Просто придётся придумывать, что-то для наших французских союзников. К России у нас есть территориальные претензии, от которых Польша никогда не откажется. И Александр всё прекрасно знает. Его лицемерный приём и балы меня не удивили. Он таким образом скрывает испуг. Шведы сейчас хорошенько бьют русских. Так им и надо.

—А ещё под произволом проклятой России стонет целый край. Земля, принадлежащая нам по праву, и которую мы вернём! — с пафосом произнесла графиня, оседлав любимого конька.

—Я договорился в Санкт-Петербурге, что Император не допустит полного уничтожения католических приходов в Западном крае и Волыни, — с толикой гордости произнёс Константин Чарторыйский, — Также польским землевладельцам предоставят больше времени для решения своих проблем. Но многого добиться не удалось. Сейчас все подобные вопросы решает этот чёртов немец Гарденберг. К нему не подступиться.

—Вот именно! — продолжила истерить Изабелла, — Отсрочка! Подачка! Нам, истинным хозяевам тех земель.

—Может, ты предложишь план, мама? А мы с радостью его выслушаем, — Адам пресёк поток демагогии, порядкам ему надевшей.

—Война. Только поход объединённой европейской армии сможет уничтожать этих варваров и спасти польский народ! — буквально выплюнула графиня.

—Так мы и готовились к войне и укрепляли армию. Через два года она должна была начаться. Но странная реакция из Парижа смущает меня сейчас более всего. Через неделю я выезжаю во Францию. Надо согласовать все позиции. Но это дела политические. Ещё меня беспокоит реакция Константина. Я сразу приказал увеличить охрану нашей семьи. И другого пути у нас нет. Ситуация слишком очевидна, и наш враг знает участников заговора.

—Он не посмеет, — неуверенно произнесла княжна, — Европа его осудит и проклянёт.

—Посмеет. На Европу ему плевать. Я вообще не знаю, что может твориться в голове у безумца. И этого боятся ваши соратники. Радзивилл находится со своим полком в Германии. Потоцкие и Калиновские вдруг соскучились по запаху немецких вод. А один по парижским миазмам, — хохотнул Адам.

—Я тоже собираюсь посетить эти новомодные курорты в Силезии. О них рассказывают только хорошее. Но я совершенно не понимаю, зачем была создана эта Конфедерация? И ведь это наши исторические земли, которые тоже нужно возвращать.

—Это не совсем наши земли, мама, — ответил младший сын, — Новое государство было создано по настоянию русских. Мы его не признаём и имеем к нему вполне официальные территориальные претензии. Но это дела будущих дней. В дипломатии не стоит торопиться.

—Как же я рада, что вырастила таких достойных детей! — воскликнула хозяйка усадьбы, — Предлагаю пройти к гостям и продолжить праздник. Далее уже всё решено. Мы с Марией поедем на воды в Силезию. Вас ждёт дальняя дорога. Только наших достойных людей опять ждут очередные притеснения от этих русских дикарей.

Последнее слово, как всегда, осталось за этой пламенной женщиной. Только Адам был весьма озабочен и не реагировал на эпатажные действия матери. Он-то понимал двойственность и нестабильность нынешнего положения своей семьи, но не мог ничего сделать.

Глава 17

Октябрь 1807 года. Санкт-Петербург, Российская Империя. Ноябрь 1807 года Гельсингфорс, Швеция.

—Черногорец? Какой-то дикарь из османской провинции? И моя сестрёнка? Как ты мог вообще подумать о подобном мезальянсе? Что ты себе опять позволяешь?

Наш семейный совет проходил в кабинете Александра в Зимнем. Состав остался неизменным — правящая чета и я. Началось с очередной истерики нашего Императора, которой я уже привык. Но обо всё по порядку.