Бесноватый Цесаревич

Хозяин кабинета старался не работать дома, считая, что все дела нужно оставлять за его порогом. Поэтому его личный кабинет был больше похож на библиотеку с комнатой отдыха. Несколько высоких стеллажей с сотнями книг, небольшой стол, огромный глобус на отдельной подставке, диван и несколько кресел составляли всю обстановку. Огромный камин, в котором пылало целое дерево и несколько свеч давали достаточно света, чтобы хорошо рассмотреть лица и реакцию гостей на его слова.

Все трое присутствующих были чем-то неуловимо похожи, но в тоже время абсолютно разные люди. Двое из них были ровесникам, один старше, но всех их сближала какая-то аура уверенности. Уверенность, которую нельзя приобрести, с ней можно только родиться. Никто бы не усомнился, глядя на каждого из присутствующих в его праве приказывать и повелевать. Много десятилетий, а может столетий, их семьи с разной степенью успеха составляли элиту их любимого острова. Так было и так будет, потому что иначе просто не может быть.

Они давно знали друг друга и при личном общении предпочитали обращаться по имени. После приветствий и обязательного обсуждения погоды, похвалив качество виски, которое разлил бесшумный слуга, началась беседа.

-Джон[1], я пригласил вас на беседу, чтобы расспросить о вашем протеже, — начал нынешний премьер-министр Уильям Питт[2].

-Уильям, если вы расскажите о ком идёт речь, то я всегда готов помочь такому талантливому юноше, как вы, — ответил с улыбкой Джон Саквилл.

Судя по небольшой тени, проступившей на лице хозяина кабинета, шпилька попала в цель. Очень многие представители английской знати считали Питта выскочкой и с удовольствием напоминали ему об этом.

-Речь идёт о вашем хорошем знакомом Чарльзе Уитворте, который сейчас находится в России, — в разговор вступил ещё один Уильям[3], присутствующий в кабинете.

-Это же твой подчинённый, Уильям. Ты и должен лучше всех знать своих сотрудников, — Саквилл продолжал издеваться.

-Из России приходят достаточно противоречивые слухи. Недавно Уитворт прислал доклад о тамошних событиях. Вот мы и хотели поинтересоваться у вас Джон, можно ли полностью доверять Чарльзу? Спрошу откровенно, способен ли он начать какую-то свою игру? — тон Питта был серьёзен, несмотря на попытки гостя отделаться шутками.

-О, из старины Уити весьма дерьмовый игрок в крикет, — продолжил улыбаться герцог и потом резко сменил тон, — Вы сомневаетесь в чести и порядочности английского офицера, который всю свою жизнь с малых лет провёл на службе Его Величества?

-Никто не думал сомневаться в настоящем английском джентльмене, — ничуть не смутившись резкости гостя, ответил Питт, — Обстоятельства, указанные в докладе Чарльза, требуют самого детального подхода. И если мне нужно будет завтра расспросить его брата или даже старого дворецкого, то я это сделаю, ни минуты не сомневаясь.

Может премьер-министр и был молод, но в его умственных способностях не сомневались даже его враги и политические соперники.

-Уити хитёр и никогда не делает ничего просто так, десять раз не продумав свои действия. Я, может, и не силён в дипломатических играх, но вижу, сколько пользы он принёс, находясь в этой дикой России. И ни минуты не сомневался его преданности Англии и Его Величеству[4]. Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство, джентльмены?

-Джон, ваше мнение крайне важно для принятия решения. Вы нам очень помогли, — ответил Гренвиль и, глядя на довольное лицо герцога, не удержался от ответной шпильки, — Скажите, что за безумие охватило высший свет в последний месяц? Какая-то французская игра, да ещё переделанная русскими сейчас заняла умы всего Лондона. Говорят, что народ забыл про крикет и ринулся играть в русские шары.

По мере того как до Саквилла доходило, что над ним издеваются, его лицо наливалось краской. Герцог с трудом, сдерживая себя, ответил провокатору.

-Барон, разве варвары и дикари способны изобрести, что-то дельное? Обыкновенная мода, которая пройдёт через месяц. Крикету уже двести лет и я не сомневаюсь, что через такое же срок он будет главной игрой для англичан.

Через некоторое время герцог попрощался и уехал на какой-то приём. Два Уильяма продолжили беседу.

-Зачем было звать этого пьяницу и развратника? — уже не в первый раз спросил Гренвиль, — Герцога давно занимают исключительно крикет, шлюхи и вино.

-Вы тоже считаете графиню Дерби[5] шлюхой, Уильям, — Спросил Питт с непроницаемым лицом.

И увидев заминку собеседника, начал смеяться. Тот понял, что его разыграли, поддержал оппонента. После небольшого перерыва премьер-министр продолжил разговор.