Бесноватый Цесаревич (СИ)

Тон вопроса был благожелательный, только взгляд как рентген. Передо мной сидела точно не добренькая бабушка, пригласившая внука на пирожки. Пробрало меня основательно, и я почувствовал признаки подступающей паники. Главное не знаю, о чём конкретно меня спрашивают, то ли о стрельбе из пушки, то ли о чём-то другом. Зато среагировало моё подсознание и наружу полезло, что-то очень нехорошее. Не могу точно описать свои ощущения, потому что это был вроде я и совсем другой человек. Какая-то немотивированная злоба и первобытная дикость, готовая крушить и убивать всех и вся, кто пытается указывать, что мне делать. С трудом удалось совладать с этим странным проявлением сущности Константина. Это точно не мои мысли и чувства, я на людей бросаться не привык. Не, таких демонов надо давить в зародыше, а то реально убью кого-нибудь. Екатерина всё это время смотрела на меня и от неё не укрылась моя внутренняя борьба. Она ждала ответа, и отвечать было нужно, желательно что-то правдивое. Вот ведь, вроде простой вопрос, а чувствую себя как арестованный на допросе. Сильна тётка, если даже меня, циника из XXI века, накрыло этой харизмой, то чего говорить о современниках. Интересно, она такой взгляд тренировала или это врождённое?

— Я не вижу для себя иной стези, нежели служба в армии. Вам это известно. Кроме шефства над полком, я хотел бы пройти реальную службу в действующей армии, — отвечаю и ловлю себя на мысли, что слишком много пафоса для разговора внука с бабушкой.

— Я слышала, что у вас наконец-то наладилось с Анной? — сменила тему Екатерина.

Только что передо мной был следователь и вдруг появилась добрая бабушка. В ответ киваю на заданный вопрос.

— Ты говоришь, что собрался в армию. Но могу ли я тебе верить? Вдруг как поправишься, опять возьмёшься за прежние проделки? Именно из-за них я и пригласила тебя для беседы. Некоторые твои поступки вызывают у меня беспокойство. В первую очередь за твоё душевное здоровье. Кстати, расскажи, что произошло на той злополучной прогулке. Ты хороший наездник и вдруг упал с лошади, — Екатерина окончательно перешла на режим доброй бабушки.

Голос у неё был звонкий и приятный, отнюдь не старческий. Вообще, назвать Екатерину старухой было бы нечестно. Пожилая, молодящаяся, но ничего старческого в ней не было.

— Что-то испугало моего коня. Упал очень неудачно, ещё и распорол голову веткой. Вы наверняка знаете больше деталей, я был в беспамятстве. По поводу моего поведения я сделал выводы. Вести себя как избалованный и злой ребёнок недостойно. Надеюсь, больше я не разочарую ни вас, ни родителей. Сейчас все мои мысли о скорейшем выздоровлении, и ни о каких неуместных выходках я более не помышляю, — выпалил я на одном дыхании.

Взгляд-рентген ненадолго проявился, но сразу уступил место доброй бабушке.

— Мне приятно это слышать. Тогда не буду упрекать, и винить тебя. Решим, что произошли досадные недоразумения. Я хотела уже в качестве наказания временно забрать у вас с Анной Мраморный дворец. Но раз ты говоришь, что больше не будешь чудить, то пока отложим это решение.

— Большое спасибо! Мы с Анной уже привыкли к дворцу, — отвечаю совершенно искренне.

— О чём думаешь, кроме армии? — продолжила допрос Екатерина, — Помнится, ты проявлял интерес к арифметике и геометрии.

— Хочу получить больше знаний о военной науке. Если возможно, то начал бы посещать некоторые уроки в шляхетном кадетском корпусе, если вы позволите? Что касается арифметики с геометрией, то они меня интересует и сейчас. В артиллерии эти науки необходимы.

— Очень достойное занятие. Ты удивил меня, внук. Я поговорю с генералом Кутузовым. Всё-таки шляхетский корпус возглавляет он и надо узнать его мнение.

— Благодарю. Мне было нужно только ваше одобрение. Если вам затруднительно, то я могу сам поговорить с Михаилом Илларионовичем.

— Что же, сегодня ты меня порадовал и внушил надежды на своё исправление. Но прими как должное, что своего решения о лишении тебя звания полковника преображенцев[3] я не изменю. Ты слишком далеко зашёл в своих шалостях. И это даже не шалости, некоторые твои поступки нельзя объяснить плохим воспитанием и дурным нравом, они близки к поведению безумца. Я обдумаю, как далее поступить с твоей службой. Не буду тебя задерживать.

Я встал и ещё раз поцеловал протянутую руку, развернулся и захромал к выходу. Вдруг разболелась нога, о которой я уже начал забывать. Чувствую, что рубашка под мундиром промокла от пота. Перенервничал я изрядно, вот и пошла реакция. Не знаю, какие выводы о нашей беседе сделает Екатерина. Но если она начнёт расспрашивать меня более детально, то сразу поймёт, что я не Константин. Ощущение, что тебя видят насквозь, не покидало меня ни на секунду. Ладно, перелистнули эту страницу и пошли дальше. В любом случае убежать я никуда не смогу и остаётся только ждать. И чего такого ещё натворил реципиент, что его попёрли с полковников гвардии? Надеюсь, каких-то ужасных преступлений не было, раз я ещё не сижу в одном из уютных подвалов Петропавловской крепости.