Бесов нос. Волки Одина

– Только хозяина не трогай. Он хоть и нагрубил тебе осенью, когда ты к нему нанимался, но негоже, чтобы Храпп убивал Храппа.

Той же ночью Эйнар отправился на Каменный мыс и там на выгоне убил Храппова пастуха, сначала проломив ему череп дубиной, а потом разодрав ему в нескольких местах тело концом топора. Труп он ничем не прикрыл.

Когда раба обнаружили, стали говорить, что, судя по всему, его изломал медведь.

XXVII

В начале лета на поле, на котором паслись овцы Йорунн, нашли мертвым одного из ее рабов. Те же следы, похожие на лапы медведя.

– Здесь отродясь не было медведей, – сказала Йорунн и ходила грустной. А через несколько дней засмеялась и сказала Эйнару:

– Пойдешь на луг Сторольва. Там обычно работает Осгейр, работник Храппа. Это он убил моего раба.

– Что я должен с ним сделать? – спросил Эйнар.

– Такой злодей, а еще спрашиваешь, – ответила Йорунн и продолжала смеяться.

– Эта услуга тебе обойдется дороже, – сказала Эйнар. – Храпп теперь вооружил своих рабов и они ходят по двое.

Не успел он это сказать, как Йорунн надела ему на руку серебряное обручье весом в полмарки.

– Я сделаю то, что ты мне велишь. Но учти: этой веревочке у вас с Храппом теперь виться и виться, – сказал Эйнар.

– Для этого я и наняла плетельщика веревок, другого Храппа, – ответила Йорунн.

Той же ночью Эйнар отправился на Сторольвстадур и нашел там Осгейра и с ним молодого работника. Оба спали на поле. Эйнар растолкал Осгейра древком копья. Тот вскакивает и только хочет схватиться за меч, как Эйнар наносит ему удар копьем и убивает. Тут просыпается молодой работник, видит Эйнара, становится бледным, как трава, и говорит:

– Не убивай меня. Я ведь ничего плохого тебе не сделал.

– Не сделал, так сделаешь, – отвечает Эйнар.

– Я никому не скажу. Обещаю.

– Конечно, не скажешь, – говорит Эйнар и протыкает его копьем, так что тот сразу испускает дух.

Вернувшись к себе на хутор, Эйнар лег спать. Во сне его как будто кто-то душил. Эйнар сперва не мог понять, кто его душит. А потом изловчился, скинул с шеи чужие руки, и увидел перед собой молодого работника, которого он убил в поле. И мертвец ему говорит:

– Меня звали Эйнар, как и тебя. А ты взял и убил меня. Я не могу отнять у тебя жизнь, как ты ее у меня отнял. Но в моей власти сделать так, что отныне твоим уделом будут скитания и убийства. Тебя объявят вне закона, и одиноким ты будешь жить на чужбине.

Тут Эйнар проснулся. Он наскоро оделся, собрал и связал в узел свои пожитки. Из вещей Йорунн он взял копье и длинный нож, привесив его на короткой цепочке к поясу. Своего оружия у него не было.

Утро только начиналось. С хозяйкой Эйнар попрощаться не захотел.

XXVIII

К концу лета Эйнар пришел в Хордаланд. Там правил Эйрик, отец Гюды, той самой, которая отказала Харальду сыну Хальвдана, прозванному Прекрасноволосым. Но Гюда и Харальд тогда еще не родились.

Конунг Эйрик жил в Арне. А самым большим поселением в Хордаланде был тогда не Бьергюн, а место под названием Осейр на берегу Медвежьего фьорда. Туда часто заходили корабли, плывшие с юга на север и с севера на юг. В этом селении и поселился Эйнар. Не зная, чем кончилось дело в Хаугесунде и опасаясь, что его могли объявить вне закона на тинге в Рогаланде, он вновь изменил имя и стал называть себя Хрутом, по имени прадеда.

В доме, который сразу приглянулся Эйнару, потому что стоял он на берегу в стороне от других домов и оттуда открывался красивый вид на фьорд и его острова, в том доме жил человек по имени Торгрим. Жену его звали Хильдигунн. Оба были рачительными хозяевами и благожелательными людьми.

Эйнар нанялся к ним работником и старательно выполнял все, что ему поручали.

Когда следующим летом он наловил так много трески, что все в Осейре дивились его удаче, Торгрим сделал его своим компаньоном, отвел ему отдельное помещение в длинном доме и поручил управлять всеми своими рабами и слугами.

XXIX

У Торгрима была лошадь по кличке Дура. Ее запрягали в повозку и возили разные грузы. Для верховой езды она была непригодна. Но Эйнар разыскал в дальней округе жеребца, спарил его с Дурой, и когда кобыла разродилась, решил растить жеребенка так, чтобы на нем можно было ездить верхом.

Нужна была сбруя. И Эйнар, когда в Осейр прибыл с юга торговый корабль, отправился на пристань.

Один моряк с корабля предложил ему очень хорошую сбрую. Бронзовые скрепления сбруи были украшены медвежьими головами, телами и масками других животных. Эйнар поинтересовался, из каких краев это изделие. Моряк ответил: из Дании. Эйнар спросил, не знает ли торговец имени мастера. И услышал в ответ:

– Как мне не знать, когда я его брат! Звали его Вечерний Эйнар сын Храппа. Знаменитым был кузнецом.

Эйнар, ясное дело, обмер. А торговец спрашивает:

– Так берешь или не берешь? Похоже, упряжь тебе понравилась. – И назвал цену.

Эйнар молчал. Лицо его ничего не выражало.

– Вижу, цена тебе не под силу. Но дешевле не могу уступить.

Тут к Эйнару вернулся дар речи и он сказал:

– Мое имя Эйнар. Квельдэйнар был мне родным отцом. А ты мне, выходит, дядя. Мы с тобой никогда не встречались. Тебя Хорик зовут?