Бесовская таратайка

– Значит живет где-то неподалеку от места задержания, – сделал я вывод и стал размышлять вслух: – Возможно, выпивал с кем-то из знакомых у себя в квартире и, в припадке “белой” горячки, оттяпал собутыльнику голову. Мало ли что ему в бреду могло померещиться… Тела ведь так и не нашли?

– Не знаю, – пожал плечами Шорин: – Там Шаров и Кропоткин остались. Может уже и нашли что-нибудь…

– Тогда вопрос второй, – продолжил я: – Этот мужик как только вас увидел, сразу к вам побежал? Без колебаний?

– Сразу, – в один голос заявили оба милиционера.

– Он, по-моему, даже обрадовался, что на нас наткнулся, – добавил Шорин.

– Ну и третий вопрос: голова, с которой он бежал, имела какие-нибудь повреждения? Синяки? Царапины? Шрамы?

– Да мы как-то особо не присматривались, – переглянувшись с Неверовым, ответил Шорин: – Голова мужская. Возраст – лет 35–40. Ни усов, ни бороды не было. Волосы коротки, недавно стриженные, темно-коричневого цвета… В общем – голова, как голова.

– Только отрезанная, – добавил Неверов.

– И последнее, – сказал я: – Есть какие-нибудь соображения по поводу случившегося?

– Трудно сказать, – неопределенно ответил Неверов.

– Не похоже, что бы это работа задержанного была, – сказал Шорин: – Уж слишком он испуган был. Да и нам так натурально обрадовался… Не знаю – мне кажется, что он или видел, как голову резали, или наткнулся на труп.

– Может быть, может быть, – задумчиво сказал я.

– Не может, – вдруг не выдержал Неверов.

Обращаясь к Шорину, он спросил:

– Вот если бы ты наткнулся на тело с отрезанной головой, ты стал бы бегать с ней по улице? Да ты бы пальцем до нее побоялся дотронуться.

– Да я бы…, - начал было возражать Шорин, но осекся и почесал затылок.

– Тем более такой слабак, как этот мужик, – стал развивать свою мысль Неверов: – Он же в обморок грохнулся ну прямо, как кисейная барышня…

– Ваша версия, на счет белой горячки, тоже не совсем того, – принялся он за меня.

– Это почему же? – растерялся я.

– Потому, что если бы у него была белая горячка, он бы пробежал мимо и даже нас не заметил. Когда человек допивается до чертей, он уже ничего и никого вокруг себя, кроме этих чертей, не видит.

– А если к моменту встречи с вами приступ у него уже прошел? – не сдавался я.

– Он бы сразу голову бросил, – сказал Неверов убежденно.

– Логично, – вынужден был согласиться я: – А сами-то вы что обо всем этом думаете?

– А чего тут думать? – сказал Неверов, пожимая плечами: – Осмотреть там все нужно, народ поспрашивать, а потом уже и прикидывать что и как.

– Ладно, – решил я заканчивать разговор: – Спасибо за информацию. Вы сейчас на маршрут?

Милиционеры закивали головами.

– Проводите меня до места происшествия? – попросил я.

– Идемте, – с готовностью согласился Шорин, и мы пошли к арке дома № 8 по улице Димитрова.

19 часов 45 минут.

Когда мы втроем пришли на место, где был задержан неизвестный с отрезанной головой в руках, там уже стоял патрульный “УАЗик”, а рядом топталось несколько человек в милицейской форме.

– Оперативная группа прибыла, – констатировал Шорин.

– Кто у них старший? – спросил я.

– Следователь Лазарев, – ответил Шорин, указывая на мужчину, лет сорока, в форме капитана милиции, который в этот момент беседовал с пожилой женщиной, одетой в темно-зеленое пальто. Я попрощался с патрульными, те двинулись дальше по маршруту, и приблизился к следователю.

– … Нет, в лицо я его не запомнила, – между тем говорила женщина: – У нас во дворе хулиганы все фонари поразбивали. Темень стоит, хоть глаз выколи. Про бежал мимо, кричал про какую-то голову… А кто и как выглядел, я не рассмотрела.

– Ну что же, нет – так нет, – устало сказал следователь: – Спасибо за помощь, Тамара Алексеевна. Пройдите пожалуйста к машине. Там ваши показания скоренько запишут – и вы свободны.

Женщина пошла к “УАЗику”, а следователь, обратив на маня внимание, сказал:

– Слушаю вас, товарищ.

Я назвался и показал удостоверение.

– Лазарев Андрей Витальевич, следователь в составе основной оперативной группы, – в свою очередь представился он: – Чем могу служить?

– Есть уже что-нибудь по этому делу? – спросил я.

– Работаем, – туманно ответил Лазарев и пожаловался: – У нас сегодня “запарка”. Не успеваем одно место происшествия отработать, как уже следующий вызов поступает.

– Тело нашли? – не дал я ему увести разговор в сторону.

– Ищем, – ответил Лазарев.

– А место происшествия обнаружено?

– Эксперты работают, – все так же неопределенно сказал следователь и махнул рукой куда-то в арку.

– Проводите, – коротко приказал я начальственным тоном.

– Уткин, – крикнул Лазарев милиционеру, который, сидя в машине, записывал показания пожилой женщины: – Я к экспертам. Закончишь – подъезжай туда.

– Идемте, – следователь достал из кармана шинели фонарик, включил его и первый зашагал через арку.

Во двор с улицы свет почти не доходил, поэтому я, двинувшись вслед за ним, сразу погрузился в полумрак, перемешанный с начинавшим сгущаться туманом. Лазарев шел впереди, высвечивая фонариком дорожку бурых клякс на влажном асфальте.