Бесовская таратайка

В 1928 году он объявил, что приступает к практическим опытам по выведению искусственных живых организмов в лабораторных условиях. Однако, за участие в контрреволюционной организации “Держава”, разгромленной в Ярославле в апреле 1929 года, он, в августе того же года, был приговорен к 15 годам исправительных работ в лагере строгого режима.

Трусов не поленился съездить в места заключения Генриха Альберштейна, где узнал, что профессор находился в этом лагере до 1934 года, где, как специалист по сплавам, работал в местной кузнице. Пользуясь благоволением начальника лагеря, страстного любителя холодного оружия, которому он сделал несколько замечательных кинжалов, стилизованных под раннее средневековье, Альберштейн и здесь продолжил свои научные опыты и даже оборудовал в кузнице целую лабораторию.

В июне 1934 года профессор, в числе еще пятерых заключенных, неожиданно предпринял попытку побега. На самодельном плоту беглецы пытались сплавиться вниз по течению реки Уса, притока Печоры. Через неделю три охотника поселка Щельяюр, которым было обещано вознаграждение за помощь в поимке сбежавших заключенных, обнаружили и выдали властям место их ночевки.

При задержании Альберштейн оказал яростное сопротивление. Из самодельного арбалета он застрелил служебную собаку, ранил двух милиционеров и был, буквально, изрешечен автоматными очередями.

После смерти профессора, все изготовленное им оборудование около двух лет хранилось на одном из лагерных складов. Там же хранились и реторты с результатами опытов Альберштейна.

В 1936 году в лагери прибыли представители из Хальмер-Ю для пополнения запасов подопытного материала, и им было предложено “наследство”, оставшееся после смерти ученого. Вместе с оборудованием, в Хальме-Ю забрали и тетради, в которых Альберштейн вел записи своих опытов.

Правда, не все. На вопрос Трусова, не осталось ли в лагере каких-либо вещей профессора, начальник лагеря полковник внутренних войск Коржов А.С. рассказал ему, что после войны в кузнице был обнаружен тайник, в котором хранились восемь тетрадей с дневниками Альберштейна. Но в 1961 году, примерно за год до Трусова, прибывший в лагерь сотрудник госбезопасности, изъял их из архива, оставив при этом расписку следующего содержания:

РЕКОНСТРУКЦИЯ – 1

исх.№ 134.65

СЕКРЕТНО

начальнику ИТУ УЖ 3417 МВ

п-ку милиции Коржову А.С.

РАСПИСКА

Дана в том, что, в связи с возникшей необходимостью, на неопределенный срок, из архива вещественных доказательств (уг. дело № 22\48 от 21.6.34 т.) изымается вещественное доказательство (инв.№ 415–421), представляющее собой 8 (восемь) тетрадей объемом 54 (пятьдесят четыре) листа каждая.

12.9.61 г. к-н УКГБ г. Москвы

Лучко Р.Д.

С копией этой расписки звено Трусова, вернулось в Москву, и лейтенант Трусов тут же сделал запрос в УКГБ столицы с целью узнать дальнейшую судьбу дневников Альберштейна.

Неделю спустя, он получил ответ, суть которого сводилась к следующему: ни о каких дневниках ученого Московскому УКГБ неизвестно, никто никаких сотрудников данного учреждения в лагерь под Воркуту не посылал, и вообще – среди личного состава органов госбезопасности города Москвы капитан Лучко Р. Д. не значится.

По личному указанию Трофимова, который, прочитав отчет Трусова о проделанной работе, заинтересовался этой историей, дело о дневниках Альберштейна было выделено в отдельное производство.

Была создана группа во главе с Трусовым, в задачу которой входило выяснение дальнейшей судьбы тех, кто работал в спецлаборатории в Хальмер-Ю в период с 1936 по 1938 годы и мог иметь сведенья об изобретении Альберштейна, получившем, в дальнейшем название: объект № 201-БИС.

После кропотливой работы в архивах Академии Наук СССР таковых насобиралось тринадцать человек.

Как пошутил тогда Трусов – “чертова дюжина умников”.

По полученным адресам их нынешних мест жительств, к ученым были направлены сотрудники группы Трусова с соответствующими документами, дававшими право задавать любые вопросы по поводу интересовавшего их объекта.

Но тут оказалось, что среди тех, кто вошел в “чертову дюжину”, вдруг резко повысилась смертность. При чем повысилась она сразу же после запроса Трусова в УКГБ Москвы о судьбе тетрадей Альберштейна.

Пока группа растеряно металась от одного ученого к другому, в течение десяти дней двое из них стали жертвами ДТП, один бесследно исчез, а трое были попросту убиты неизвестными лицами.

Как только стало ясно, что ведется целенаправленное уничтожение свидетелей, Трусов связался с Трофимовым, и тот по линии МВД во все города, где проживали интересующие Контору ученые, разослал указание: любой ценой обеспечить их безопасность.