Беспечность волхвов. Часть 2

— Вот сейчас все и начнется. Морис резко крутанулся вокруг своей оси раздвинув в стороны руки. Он готов был из любого своего положения в любой момент принять боевую стойку. Толпа в ужасе отшатнулась назад. Расстояние до окруживших Мориса людей возросло до 4–5 метров. Ритм мелодии Вагнера отождествляющий зловещую поступь судьбы сменился аккордами символизирующими грозную битву. Они были насыщены звоном металла, безумством кровавых атак. трубными звуками, и хаосом варварских боевых кличей. В этой новой мелодии уже не осталось места для романтики и лирики.

В тот же миг Ревиаль внутренним зрением увидел место своей схватки как бы сверху. Он видел сразу всех окруживших его врагов и видел каждого их них в отдельности. Он не наблюдал только самого себя. Себя он ощущал абстрактной субстанцией связанной виртуальной конструкцией с забравшимся наверх наблюдателем. Он даже не успел удивиться этой фантасмагории. Внутри этой конструкции из его бренной оболочки, наделенной сознанием шел самостоятельный мыслительный процесс выразившийся в словах:

— Они не нападут. Трусят. Но медлить нельзя. Нужно двигаться домой. Вперед!

Ревиаль перестал ощущать свое тело, понимая при этом что он движется. Ощутил во рту металлический привкус и странный запах. Запах был неприятный и он усиливался. Как выстрел пронзил осознание:

— Это запах страха окруживших меня. Они парализованы страхом.

Вся эта мысленная мешанина варилась в нем, как борщ в кастрюле и сопровождалась непонятными ощущениями из громких звуков наложившихся поверх мелодии Вагнера, ярких всполохов располосовавших безвольно висевшие клубы цветастого тумана рваными и глубокими разрывами. В какой-то момент Морис умудрился взглянуть перед собой обычным взором. Картина его потрясла. Перед ним была молчаливая стена безжизненных силуэтов вперившихся в него бессмысленными глазами. Нет, конечно, перед ним были те самые люди, которые его встретили у полицейского участка, но его внимание приковывали только их глаза. Глаза наполненные бессмысленным животным ужасом. Озорство весело шепнуло:

— Как там у этого русского было с муравьями? Как он это называл? Танец смерти? А что? Похоже!

Ревиаля снова же накрыло крышкой того состояния из под которого, он выскользнул несколько мгновений назад. Он снова осознал, что непреклонно как танк движется к своему жилищу, и совершенно не ощущал своего тела. К реальности его вернули холодные капельки пота на лбу. По его голове пробежал легкий ветерок. Капельки скатились по бровям и защипали глаза. Его стало подташнивать. И тут сквозь пелену пота в глазах он различил входную дверь подъезда своего дома. По лестнице к своей квартире он поднимался изрядно шатаясь. Его мотало от перил к стене как флаг на ветру.

Запоздало вкралась усталая мысль в опустошенный мозг:

— Если сейчас они меня догонят, то мне точно конец. Они меня просто затопчут, а я пальцем не смогу пошевелить. Сил совсем нет.

Но дверь за его спиной не издала ни звука.

Нежданные визитеры у Богданова Снова Волков

Леонид Михайлович поморщился увидев в дверной глазок Волкова. Откровения Александра в чебуречной о его чрезмерной осведомленности, оставили в душе Богданова неприятный осадок. Но деваться было некуда — друг есть друг. Волков застенчиво переминался у двери со смущенным лицом, теребя в руках объемистую сумку.

Припомнилось, что Александр еще в чебуречной договаривался о встрече. Богданов стал поворачивать головку замка, а в голове его раздраженно мелькнуло:

— Мог бы заранее предупредить о своем визите по телефону.

Леонид выдавил из себя кривую улыбку:

— Здорово Саня. Проходи. Гостем будешь.

На лице Александра стояло смущение:

— Привет. Ты извини что я приперся без предупреждения. Но у меня к тебе дело.

Виновато-несуразный вид приятеля смягчил душу Богданова:

— Да ладно тебе. Коль уже пришел, так проходи.

Потолкавшись у вешалки в прихожей Александр на кухне принялся выкладывать из своей сумки, на стол гостинцы.

Первым на столе оказалась бутылка Наполеона.

Леонид направился к холодильнику но его остановил Александр:

— Не суетись, я закуску тоже прихватил. Все что надо есть, кроме хлеба.

Он продолжил выкладывать на стол рыбную и мясную нарезку в вакуумной упаковке, банку оливок, фрукты. Последней покинула сумку банка шпрот. Пока Леонид суетливо расставлял на столе тарелки, стопки, столовые приборы и нарезал на доске хлеб. Александр обреченно молчал с отрешенным выражением лица. Наконец Богданов тоже уселся за стол и стал разливать по стопкам коньяк. Александр как-то растерянно заговорил:

— В общем разговор один есть.

Леонид его беспечно оборвал подняв стопку:

— Погоди с разговорами. Дела они были, есть и будут. Давай для начала за встречу.

Выпили. Леонида накрыло умиротворение и ностальгия:

— Это же сколько мы уже с тобой так не сидели? Ну рассказывай где пропадал, чем занимался, а то я тогда в чебуречной так ничего толком и не понял.

Александр растерянно наморщил лоб и поднял брови:

— Да я вроде тогда все подробно рассказал. Живу нормально. Дети растут.

Леонид прищурил один глаз: