Беспечность волхвов. Часть 2

Дома Морис безвольно рухнул на свою кровать, и вдруг явственно увидел, что его руки мелко дрожат. Откинулся головой на подушку и уперся взглядом в потолок. Как он провалился в сон, Морис не заметил. Утром он проснулся с тупой головной болью. Его подташнивало, а голова казалось была наполнена бесформенной вонючей массой. Вставать не хотелось. Только через час он заставил себя приготовить и выпить кофе. Он снова завалился в постель и провалялся в апатичном бездумье и безразличии весь день. На следующий день он заставил себя собраться и выйти из дома. Не спеша направился в свое любимое кафе. Оно его встретило подобострастными и восторженными взглядами посетителей. Морис пытался отвечать на эти взгляды смущенными улыбками. Он тщетно пытался понять или хотя бы догадаться, чем вызвана столь резкая смены отношения к его персоне. Бармен, предвосхищая его заказ, принес ему поднос с круассаном и кофе и улыбнулся:

— Все как вы любите месье Морис.

В голове Мориса прошелестела тревожная мысль:

— И что все это должно означать? За кого меня теперь здесь теперь принимают?

По возможности, как можно дружелюбней Морис обратился к бармену:

— Извините, вы не присядете со мной?

Готовность, с которой бармен исполнил просьбу Мориса, не оставляла сомнения, что социальный статус Ревиаля значительно вырос.

Начал Морис свое расследование с дежурной фразы:

— Как у вас дела?

И тут бармена словно прорвало:

— Арабы покинули город. Смылись бесследно.

Бармен скосил на Мориса восхищенный и многозначительный взгляд. Казалось, после произнесенного им, он ожидает комментариев о произошедшем от Мориса. Морис терялся в догадках и сдержанно улыбался:

— Все уехали?

Бармен принял важный вид и сбивчиво затараторил:

— Нет, не все. Проблемные ретировались. А, нормальные, конечно, остались. Ну, те, которые работают, и ведут себя прилично.

Морис удивленно дернул бровями и не нашелся сказать ничего лучшего, как первую пришедшую на ум банальность:

— Ну, это же хорошо. Теперь в городе будет спокойней.

Бармен обрадованно подхватил:

— Это точно, месье Ревиаль. Сразу стало легче дышать.

В глазах бармена мелькнула тревога:

— А они не вернутся?

Морис и бармен недоуменно уставились друг на друга. Один не сомневался, что получит правдивый ответ на свой вопрос здесь и сейчас, другой понятия не имел, что ему в этой ситуации необходимо говорить. Поэтому тихо буркнул:

— Поживем увидим.

Почему-то такой ответ несказанно обрадовал бармена, который воинственно добавил:

— Вот именно, пусть только попробуют.

Бармен подался вперед к Морису и почти шепотом сообщил:

— Вас разыскивал мусульманин, сына которого вы спасли.

Он выжидающе уставился на Мориса. Тот растерянно улыбнулся:

— Хорошо. Он что-то просил мне передать?

Бармен подтверждая догадку Мориса многозначительно прикрыл веками глаза и достал из своего фартука записку. Записка была короткая на русском языке:

— Буду заходить в это кафе по вечерам.

Морис вежливо поблагодарил бармена, и тут же отметил про себя, что чувство неловкости его так и не покинуло. Выпив свой кофе, Морис направился к бильярдному столу, в надежде, что удары кием дадут ему возможность прийти в себя, по крайней мере почувствовать себя раскованней. Это оказалось иллюзией. Настороженные взгляды посетителей были непрерывно устремлены на него, как на диковинного зверя зоопарка. Казалось любопытство и настороженность этих взглядов шевелят ему волосы на затылке. Сделав пару ударов кием, Морис попрощался с барменом и надел шляпу. Ему необходимо было уединение, чтобы спокойно поразмышлять и разобраться в очередной раз произошедших в его жизни переменах. И лучшего, из преложенных судьбой способов, как прогуляться в одиночестве по улице он не выявил.

День рождения Веры

Протискиваясь в приоткрытые ворота дачи Суржиковых Богданов почти нос к носу столкнулся с Олегом Понамаревым. Олег стоял у крыльца бани и курил. Под ногой Леонида хлюпнула не плотно уложенная дорожная плитка. Первые желтые листья уже прилипли к влажной темной поверхности плиток дорожки. Желтые пятна и контрастировали с их темной и влажной поверхностью. Богданов двинулся к товарищу по этим плиткам обрамленным изумрудом газонной травы. Понамарев мрачно рассматривал гостей на лужайке перед домом. В свой основе это был женский коллектив. Кроме Геннадия среди гостей присутствовал только один мужчина. О ноги женщин льстиво и выжидательно терся кот с высоко задранным хвостом. Кот пребывал в поисках покровительницы. Не добившись успеха у одной женщины он незамедлительно менял претендентку своих подданнических любезностей и притязаний. Олег повернул голову к Богданову и протянул ему руку:

— Привет.

Леонид пожал руку друга:

— Привет. Чего ты здесь застыл?

Олег сумрачно ответил:

— Да чувствую себя здесь не в своей тарелке. Генка позвал, я пришел. Я с Верой-то знаком шапочно, а остальных вообще не знаю.

Леонид саркастически хихикнул:

— Понятно. Генка хитрец. Раньше только меня пытался сватать. По случаю дня рождения решил облагодетельствовать и тебя.

Олег обескураженно посмотрел на друга:

— В смысле?

Богданов печально вздохнул: