Беспечность волхвов. Часть 2

— Представь себе, я тоже не представлял что это будет вот так. Теперь включай мозги. То что биологически активные точки это еще один информационный канал, мы убедились. И довольно шустрый канал. Теперь смотрим что за модель этого канала. Первое что меня интересует, его пропускная способность. Модулированный поток фононов. Скорость модуляции обусловлена скоростью протекания химических реакций вызванных этим потоком. Так?

Богданов болезненно поморщился:

— Вроде так.

Суржиков подытожил:

— Значит пропускная способность не хуже чем у зрительного канала

Богданов неуверенно возразил:

— В глазу в этом процессе участвуют очень много световых рецепторов. В биологически активных точках их скорее всего меньше. Значит пропускная способность ниже.

Суржиков назидательно согласился:

— Принято. На досуге с этим разберемся. А теперь давай по ощущениям. Как тебе скорость информационного потока?

Богданов наморщил лоб:

— Впечатляюще.

Он почесал рукой затылок:

— Только не понятно, что с этим делать. Как этой информацией пользоваться. Это же сплошной хаос.

Геннадий уронил голову на грудь:

— Нам удалось наблюдать редкое явление. Знакомство новорожденного со своим зрением.

Богданов осторожно согласился:

— Похоже на то.

Суржиков поднял голову:

— А прерывателем процесса придется отдельно озаботится.

Он посмотрел на свои часы. Ограничимся пятиминутными сеансами.

Леонид растеряно посмотрел на приятеля:

— Ты хочешь это продолжить?

— Успокойся. Не сегодня. И еще.

Геннадий вздохнул:

— Я тут на себе в одиночку проводил испытания с датчиками. Со сбруей как, ты ее назвал. Отчет я тебе на почту сбросил. Почитаешь, многие вопросы отпадут. Если появятся соображения сообщи. А сейчас надо снять стресс.

Суржиков залпом опрокинул содержимое своей стопки в рот.

Все проявляется во сне

В эту ночь Богданов спал тревожно. Он то проваливался в сон, то неожиданно просыпался весь в поту. При просыпании он практически ничего не помнил о содержимом сна. Ощущал какие-то новые запахи и мелодичный шум в ушах. Он вскакивал садился на постель опираясь сзади руками о кровать. Через некоторое время начинал клевать носом и снова рухал на постель. Только под утро ему перестало сниться что-то несуразное и нелепое. Проснувшись в более спокойном состоянии Леонид попытался найти толкование виденного. Привычный житейский смысл в его видениях не обнаруживался. Картина представляла из себя вибрирующие шары плывущие в пустоте. Шары время от времени склеивались между собой образуя цепочки и спирали. Потом с треском рассыпались опять на более мелкие фрагменты замысловатой конфигурации. Выпитое кофе тоже не наполнило голову ясностью. Странности продолжились на работе. По привычке Леонид пытался сосредоточится на поведении муравьев, но как выстрелы из сознания вырывались мысли:

— Ты не видишь главного. Это только вторичные проявления основного.

За этими выстрелами сознания наступала гнетущая пустота. Богданов с рассеянным взглядом застыл перед террариумом. И тут началось. Он по инерции взял в руки карандаш и листок бумаги и по чистому наитию нарисовал рисунок. Только через несколько мгновений он задумался над тем, что интуитивно изобразила его рука. Рисунок был довольно абстрактного содержания. Сознание упорно молчало о его смысле. Леонид чертыхнулся и сдавленно пробормотал:

— Пусть Генка разбирается в этой галиматье. Он все это заварил — пусть теперь рсхлебывает. Ему и карты в руки.

Фотографию рисунка он по почте направил Суржикову и обнаружил послание от Геннадия, о котором тот ему говорил накануне. Это был подробный отчет о серии экспериментов, которые Геннадий проделал над собой в одиночку. Оказалось, что он еще тогда чуть не влип в неприятную историю. Богданов тут же сообразил, что он на месте Генки непременно попался в устроенную самому себе ловушку. Но Суржиков оказался то ли более предусмотрительным, то ли проявилось его природная черта все скрупулезно планировать. Но с помощью своей сбруи с датчиками он выявил, когда его организм под воздействием муравьиного стимулятора находится на грани критического состояния и с помощью пристроенной к сбруе автоматики отключал стимулятор. Богданов размышлял над результатами Генкиного эксперимента. В тупик его ставили и скорость с которой развивался физиологический кризис, и нехарактерные для обыденной жизни его физиологические проявления. Ясным оставалось одно муравьиный стимулятор на некоторых режимах функционирования становился опасным для человека не менее чем, смертельные инъекции. Его размышления прервал телефонный звонок. На экране мобильника высветилось имя Суржикова. Леонид еще подбирал слова для выражения своего мнения по поводу присланного Суржиковым файла, когда из трубки донесся радостный голос Геннадия:

— А ты молоток. Ничего не скажешь. Ловко ты ухватил самую суть этого явления.

От неожиданности у Леонида отвалилась челюсть и он застыл полностью потеряв нить разговора не зная, что ответить. Из трубки донеслось:

— Что дар речи потерял от гордости? Тогда пока.