Бесплатно

Егор тихонько закрыл дверь и прислушался. Ни звука. В коридоре, через который требовалось пройти, всегда росли цветы. Некоторые из них разлаписты, и под них тоже приходилось подныривать. Мама их очень любила, разбиралась и тщательно ухаживала. Но мама умерла три года назад, а отец всю жизнь к цветам относился прохладно. И вновь у Егора возникло чувство, что вот‑вот появится мать и строго, но при этом с трудом скрывая радость, спросит: «А чего это ты, сына, крадёшься?!». В дальнем от входа углу коридора стоял отопительный котёл. Егор «поклонился» разлапистому растению, которое помнил с детства, внимательно посмотрел на котёл, словно тот мог быть включен. По привычке принюхался. Зимой в коридоре всегда воняло газом. Не сильно, но вполне ощутимо. Из дома донесся надрывный сухой кашель.

Отца Егор обнаружил на кухне. Александр Витальевич пил чай и читал газету. Когда заметил сына, то несколько секунд на него смотрел, а затем поднялся и протянул крепкую, мозолистую руку. Егор почувствовал, как его ладонь утонула в лапищах отца.

– С днём рождения… папа, – Егор выдавил улыбку.

У отца заблестели глаза.

– Здравствуй, сынок, – полушёпотом произнёс он.

Они несколько мгновений смотрели друг другу в глаза. Егор видел, что отец за последние несколько лет постарел. Он по‑прежнему оставался коренастым и сильным мужчиной. Только смерть любимой женщины и игнорирование сына не прошли для него бесследно. В уголках глаз появились морщины. Всегда гладковыбритые щёки стали дряблыми. И седины приумножилось в чёрных волосах.

– Я тебе тут кое‑чего прикупил… – и Егор неожиданно для себя протянул отцу пакет с водкой. Бутылки внутри звякнули. – Ой… – он убрал пакет за спину и вместо него протянул сумку со сменными вещами, где действительно находился и подарок. – Ой… – повторил сын и убрал обе руки за спину. Чувствуя себя полным кретином, он присел на стул. Пакет и сумку поставил у ног. – Вот, в общем, – покопался в вещах и вынул коробку с электронной сигаретой. – Ленточку не привязывал, прости… Думаю, она тебе на фиг не нужна.

Отец надрывно закашлялся. Затем, лишь мельком глянув на чёрную коробочку, указал пальцем на пакет.

– Давай доставай, что у тебя там звенит!

* * *

Через час отец с сыном сидели за накрытым столом во дворе. На тарелках дымилась варёная картошка, в пиале стояли маринованные грибы, а на тарелке выложены корнишоны. Картошку варил Егор. Отец не умел и не любил готовить. И, собственно говоря, после смерти жены, не делал этого. Пока Егор возился на кухне, он сбегал в магазин за огурцами и грибами, а ещё притащил торт‑мороженное. Но его на стол решили не выставлять. На улице душно, быстро растает. Водка оказалась хорошей и две рюмки прошли незамеченными.

После очередного приступа кашля у отца, сын вновь пододвинул к нему чёрную коробку.

– Пап, глянь. Это тебе на день рождения. Подарок.

Александр Витальевич посмотрел на коробку. Взял её в руки и повертел.

– Сигарета, – сказал он. – Как её? Электрическая?

– Электронная, – поправил сын.

– Ты же знаешь моё отношение…

– Я помню, – Егор взял бутылку и начал наливать по рюмкам. – Хороший табак – свой табак.

– Я с восемьдесят третьего года, как пришёл с армии, курю трубки. И ни разу не закурил… – он покраснел и надрывно закашлялся.

Егор смотрел, как отца скручивали и выворачивали лёгочные спазмы, а сам думал, что ему не электронную сигарету надо было покупать, а книгу Аллена Карра. Но вряд ли папа её прочтёт. Он из тех, кого называют убеждёнными курильщиками.

– И ни разу, – продолжил отец прокашлявшись. – Не закурил сигарет. Тем более сейчас, когда в них добавляют столько химии.

– Это другая, – обречённо сказал Егор. Он уже понял, что с подарком прогадал, настолько же, насколько прогадали Наполеон с Гитлером. – В этой нет никаких примесей. Только никотин. А вообще бы тебе надо бросать. Очень нездоровый кашель…

– Я попробую. Спасибо, – Александр Витальевич взял подарок сына и отложил на угол стола.

Егор по опыту знал, что это действие означало: «Спасибо, что позаботился, но ты купил ненужную мне ерунду».

– Давай выпьем, – поднял он рюмку.

Выпили за приезд. Закусили и сразу повторили. Потом отец сходил за табаком, трубкой и, развалившись в пластиковом стуле, закурил. После первой же затяжки он раскашлялся.

– Вот поэтому я и купил тебе эту сигарету. В ней яда меньше. Видишь же, что тебя кашель душит. Не просто так ведь он.

Отец промолчал. Сделал вид, что не услышал. Как и все курильщики, делают вид, что не своё здоровье портят.

– Ты насколько приехал? Успеем крышу на гараже сделать? – указал он на строение из белого кирпича. – А то этой весной уже в некоторых местах текла. Да и на доме кое‑где не мешало бы подлатать.

Егор замялся. Он знал, что папа любил с ним работать. Мог и про обед забыть, и про то, что на улице уже ночь и спать пора.

– Я завтра улетаю. В шестнадцать двадцать.

Отец глубоко затянулся, да так и остался сидеть. Через несколько мгновений выдохнул ядовитый дым. А после закашлялся.

– Давай выпьем что ли, – удручённо произнёс Александр Витальевич.