Бесплатный сыр для второй мышки

Яна мертвой хваткой вцепилась в руку Данилы. Поле, лес, обрыв… Явно недалеко протекала река. Квакали на разные лады лягушки, и тянуло запахом болотной тины. Резко и неожиданно закричала ночная птица. Яна невольно вздрогнула.

– Испугалась? – спросил почему-то шепотом Данила.

– Вот еще! Просто не ожидала услышать такой вопль… Кто это так кричит?

– Да тут полно ночной живности. Я не очень разбираюсь, но это могут быть и филин, и ушастая сова, а еще есть сыч и сплюшка. Да мало ли…

– И они ночью не спят? Даже сплюшки?

– Они днем дрыхнут, а ночью охотятся. Вот слышишь, будто качели скрипят?

– Да, слышу. Это тоже птица?

– Ага. Называется – коростель. Она небольшая, как подросший цыпленок курицы, но горластая. Самца слышно аж за полтора километра. А гнездятся они в высокой траве на открытых местах. Порой взлетают прямо из-под ног. Ну, вот мы и пришли.

У края поля возвышалась тёмная громада рухнувшего здания.

Данила и Яна двинулись по росистой траве к заброшенному строению.

– Это и есть тот самый хлебозавод?! – клацая зубами, спросила продрогшая Яна, разглядывая разбитые стёкла и выбитые двери.

Данила снял с себя рубашку и накинул на голые, дрожащие плечи Цветковой.

– Да ладно… – смутилась она. – Ты теперь почти голый.

– Я не замерзну. Потом на мне бинты и татуировки…

– И сейчас еще будут комары, – сказала Яна, хлопнув себя по щеке. – Гляди, а то живьем сожрут.

– Эти могут, – ответил Данила, хлопнув себя по плечу. – У-у, кровопийцы!

– Чему удивляться, река рядом. Где вода, там и комары. А ты знаешь, что кровь пьют только самки? У самцов ротовой аппарат недоразвит, они едят цветочный нектар.

Данила засмеялся:

– Как небожители. Эстеты.

Они остановились около груды разбитых кирпичей. Черные руины и притягивали их, и пугали одновременно. Хотелось зайти в здание и бежать отсюда со всех ног.

– Страшно… – прошептала Яна. – Тут точно вампиров нет?

– Ты летучих мышей имеешь в виду? Есть такой вид, вот они кровушку пьют.

– Да ладно, не пугай.

– А ты не трусь. Трусиха.

– Я не трусиха. Я просто осторожная.

– Стой здесь, я один пойду.

Яна вцепилась в Данилу как клещ.

– Ну уж нет! Я одна не останусь. Идем вместе.

– Хорошо, идем. Только спокойно. – Данила двинулся в разрушенное строение. – Держись за мной, не отставай.

Под ногами скрипел мусор, ломалась уже опавшая со стен штукатурка, царапались сухие ветки, занесенные в помещение ветром. Пахло тоже весьма неприятно – плесенью и тленом. Горы мусора, всякого хлама, окурков, ветоши… Завалы всякой дряни, бог знает откуда взявшейся, – лохмотья, макулатура, отбросы, гнилые балки. Попадался даже навоз.

Яна озиралась по сторонам.

– Ужас! Это же просто помойка! Здесь ничего нет! Всё сдано на металлолом!

– А ты думала, будешь продавать настоящий хлебозавод? Покупай и пеки хлеб?

Данила продвигался упорно в центр здания мимо рухнувших стен и перекрытий. Яна боялась от него отстать. Хорошо, что на небе светила полная луна, они забыли взять с собой фонарик и могли в темноте запросто переломать себе ноги.

Шаги глухо отдавались эхом и словно отскакивали от стен. Акустика здесь была удивительная.

– Погоди, – попросила Яна и остановилась. – Дай отдышаться.

Данила встал около разломанного оконного проема. Ему в спину светила луна, и его черный мощный силуэт мог напугать кого угодно. Яна зябко поёжилась.

– Кому могло всё это понадобиться? – спросила она, обхватывая свои плечи руками.

– Ты меня спрашиваешь? Да это сокровище даже даром никто не возьмет. Странный человек этот ваш Старостин Илья Евгеньевич. Я правильно назвал имя покупателя этого замечательного хлебозавода? Чего он тут забыл? Загадочная история. Тут в один снос вложиться – ого-го какие деньжищи нужны! Я уж не говорю про новую стройку. Земля нужна? Так это другое дело, а речь-то шла о хлебозаводе. Поле тоже не фонтан. Короче, загадка на загадке, ты не находишь?

– Может, это глупый розыгрыш? – шагнула к нему Яна.

– Тише! – вдруг напрягся Данила. – Слышишь?

– Что?

От ужаса Яна вся превратилась в слух и тоже услышала за полуразрушенной стеной отдаленные шаги, хруст кирпичной крошки под ногами и глухие мужские голоса.

Данила отскочил от окна, и они с Яной спрятались в темном углу. Голоса приближались.

– Ты не ошибся? Она точно здесь?

– Точно говорю. Я за девкой следил, как ты велел. Она с подружкой в ветеринарке укрылась…

– Овца недорезанная! – рявкнул мужской голос.

Яна узнала голос. Это был Туз. Она задрожала и прильнула к Даниле, словно ища у него спасение. Тот обнял ее, придавая мужества.

Бандиты остановились совсем рядом. Подручный Туза продолжал отчитываться:

– Остальная гоп-компания рванула на великах на кладбище. А девка с ресторатором сюда подалась. Они точно где-то здесь, я велосипед видел…

– А ты ничего не перепутал?

– Гадом буду! Видели же, велик валяется! – выслуживался кто-то перед боссом.

– А чего они тут забыли, интересно? На этой помойке?

– Может, на речку пошли?

– Комаров кормить? Тут ведь пляж недалеко…

– Да им, может, этого и надо, чтобы уединиться… – хохотнул противный голосок. – Типа любовь…