Бесплатных пирожных не бывает!

– Ты глуп, – Иосиф положил коробочку на стол.

«Действительно глуп, – подумал Лебедев. – Какая разница, кто передаст смертельный наркотик? Все равно моя связь с Иваном установлена, и его смерть обязательно свяжут со мной. А может, подполковник не доложил начальству и в МУРе обо мне ничего не знают?»

Иосиф положил на стол половинку трехрублевой ассигнации.

– Завтра в девять утра ты позвонишь по этому телефону, – он коричневым сморщенным пальцем ткнул в фиолетовые цифры на засаленной трешнице, – встретишься с человеком, он даст тебе вторую половину. Ты передашь ему деньги, и мы с тобой больше не встретимся.

«И вы уложите меня рядом с Иваном, – подумал Лебедев. – Ну, поживем – увидим. Или, как выражается мой персональный голубоглазый сыщик, еще не вечер».

– Хорошо, – Юрий Петрович положил половинку трешницы в нагрудный карман пиджака. – Ложись, отдыхай.

Иосиф вынул из кармана старинные часы, щелкнул крышкой, склонил набок голову, выслушал переливчатый бой и поднялся.

– Пойду по Москве, надо подарки внукам купить, вернусь в пять.

Через три часа Иосиф дремал в кресле самолета.

В девять вечера, поняв, что азиат обманул и не вернулся, Лебедев позвонил Ивану, но того не оказалось в номере.

Юрий Петрович заново просчитал все возможные варианты и пришел к выводу, что, как бы судьба подполковника ни сложилась, его нельзя оставлять в живых. И сделать это должен Иван. Стрелять он не захочет, следует подсказать ему ход, который использовал покойный Кружнев: свинтить гайки крепления переднего колеса машины. А уж чтобы Гуров выехал на Загородное шоссе и торопился – это забота Лебедева. Сначала убрать подполковника, потом Ивана… Все в жизни повторяется. Совсем недавно Кружнев убил Артеменко, а Иван убил Кружнева. Такую систему тоже придумал не Лебедев, он видел подобную историю по видео, кажется, она называлась «принцип домино». Верно, если костяшки домино поставить рядком вплотную друг к другу и крайнюю толкнуть, то они повалят друг друга.

Предложение Лебедева Ивану понравилось, он и сам задумывался о чем-то подобном, даже приезжал к дому Гурова, разглядывал его «шестерку». Автомобильная авария в наши дни дело настолько обычное, что люди воспринимают ее как неизбежный рок. Создали машины, привыкли быстро ездить. Обязаны за удовольствие платить. В западных кинофильмах машины часто взрываются. Иван всегда переживал, глядя на эти сцены, ведь какие роскошные аппараты гробят проклятые капиталисты на потеху публике. Но взрывчатки у Ивана не было, да и пользоваться ею он не умел. Вторые сутки он размышлял над устройством тормозов, а о переднем колесе не подумал. Если сыщик разгонится – дороги у нас подходящие, – тряхнет несколько раз, колесо и соскочит, лови голубчика в кювете или, хуже того, на встречной полосе.

Иван вернулся в номер около одиннадцати; открывая дверь, услышал телефонный звонок.

– Трезвый? – услышал Иван знакомый голос.

– Во время работы не пью, – спокойно ответил Иван, хотя ему не понравилось, что Лебедев не поздоровался.

– Тогда с богом, Ваня. Закончишь, приезжай ко мне, надо поговорить.

– Лады, – ответил Иван, – я буду у тебя около трех ночи.

– Хорошо, – Лебедев положил трубку.

Иван вышел из такси и несколько кварталов шел темными пустыми переулками, у стоянки присел на лавочку, покурил, присматриваясь к обстановке. Было тихо, огромное здание нависало словно черная скала, ближайшие дома были в основном пяти-шестиэтажные, в доме Гурова лишь два окна светились желтыми, тревожными огоньками. «Кому-то не спится», – равнодушно подумал Иван и затоптал окурок.

Белые «Жигули» Гурова стояли в ряду других машин, и это облегчало работу. Да и работой-то такие пустяки назвать было трудно. Иван отмычкой отпер багажник, взял баллонный ключ, присел у колеса, снял колпак, свинтил все четыре гайки, смазал их загодя приготовленным маслом и две лишь «наживил» на один виток, а две чуть-чуть плотнее.

От дома Гурова до Лебедева было недалеко, а по московским масштабам так просто рядом, и Иван за двадцать минут дошел неторопливым шагом. Улицы и переулки были пустыми, лишь изредка проезжали машины, высвечивая подслеповатыми, залепленными грязью фарами.

Иван оглядел стол, уставленный дарами Иосифа, и, потирая руки, сказал:

– Прибыли гости с юга? Вижу, еще не перестроились, давай закусим, шеф, – он взглянул на часы. – Завтрак или еще ужин? – Усаживаясь за стол, как бы между прочим спросил: – А для меня лично ничего не передали?

– Получишь завтра, то есть сегодня, когда помянем подполковника Гурова, – ответил Лебедев, исподволь наблюдая за Иваном. – Не знал, что ты балуешься морфием.

– Ты меня не воспитывай, хорошо? – Иван был спокоен, так как организм еще добавки не требовал, да и в номере оставалась одна порция. – Выкладывай новости, расскажи, как будем жить дальше.

– Деньги, деньги. Иосифу пора о вечности думать. – Лебедев положил себе на тарелку зелень, налил чуть-чуть коньяку. – Утром подполковник должен поехать в Домодедово, ты его сопровождаешь.