Бесплатных завтраков не бывает

Улегся на пол, чувствуя, как колют мне лопатки песок и прочая дрянь. Дерево было сухим и теплым, как и весь остальной мир, но стекавший с меня пот охладил паркет и даже сделал его не таким жестким. Мерно жужжал вентилятор, чуть-чуть разгоняя томительную духоту. Закрыв глаза, я лежал в темноте и думал о Карле Миллере и его Маре, о моем закадычном друге Джеффе Энтони и обо всех остальных. Постепенно я начал закипать, и бешенство с каждой секундой все сильнее овладевало мной.

Это было глупо. И я выбросил их всех в унитаз, и дернул за цепочку слива, и услышал, как клокочущая вода смыла их в канализацию. Хватит и того, что с утра мне опять придется думать обо всей этой публике. Лучше буду думать о том, как русские сбросят атомную бомбу на Таймс-сквер — когда меня не будет в городе, разумеется, — и вся мерзопакость, называющаяся Нью-Йорком, испарится к чертовой матери.

Правильно советуют перед сном думать о чем-нибудь светлом и радостном.

Глава 21

Проснулся я рано. Солнечный луч, двигаясь по комнате и заполняя всю ее, вонзился мне наконец прямо в глаз. Я капитулировал немедля, зарычав, как оживший мертвец из старого фильма с участием Джорджа Ромеро, приподнялся, сел и стал трясти головой, пока предметы вокруг не обрели четкие очертания. Потом перебрался на диван. Одолевая сонливость и природную лень, я сумел привести себя и кабинет в относительный порядок.

Потом выполз в туалет и умылся холодной водой до пояса — работал только один кран. Потом, позаимствовав немного стирального порошка, оставленного уборщицей, взбил пену, избавившись от навязчивых ароматов минувших дня и ночи. Вытерся бумажными полотенцами — и почувствовал, что теперь способен сварить себе кофе. Пока кипятилась вода, я наскоро выстирал свою майку, выкрутил ее, выжал и надел, уповая на то, что влажная ткань поможет совладать с внешней жарой и внутренним жаром.

Выпив первую чашку и потягивая вторую, я опять стал разбираться во вчерашних звонках. Оказывается, меня почтили своим вниманием и мои, так сказать, товарищи по оружию — армейские сослуживцы. Ежегодно мы собираемся где-нибудь в Майами, в Большом Каньоне или в Голливуде и устраиваем недельный загул. Программа празднества всегда одна и та же, состав участников — переменный.

Раза два я отдавал должное этим мужественным забавам, но куда уж мне сейчас — с загипсованным-то запястьем и в самый разгар сыска. В этом году встречу однополчан организовывал Майк Боуэн. Ему я и позвонил: мы мило поболтали, хоть и пришлось разочаровать его отказом, — очередным. Майк принял мои извинения, благодушно заметив, что на этот раз гвоздем пикника будут пляски вокруг костра, когда он с ребятами подожжет мою машину. Я одобрил идею и пообещал припасти для этого «хот-доге».

Два других звонка касались работы. Некая юридическая фирма, время от времени бросавшая мне кости, теперь предлагала одно дельце. А какая-то богатая дама, собираясь на месяц в Южную Америку, подыскивала человека, который присмотрел бы за ее особняком. Первое предложение я отверг, сославшись на то, что очень занят. На самом же деле — потому, что предполагались поездки на Средний Запад, — несколько тысяч миль. Хорош я буду за рулем со сломанной рукой.

Даме же я сообщил, что охрана богатых особняков — мое призвание, и договорился о встрече через неделю, после чего набрал номер Питера Уэя. Он — истинный специалист, и опыта у него больше. Питер дал мне множество ценных сведений, которые, будем надеяться, мне использовать не приведется. Порешили, что если я все же соблаговолю откликнуться на просьбу дамы, мы с ним повидаемся и обсудим конкретные детали.

Потом я подумал, не позвонить ли Хью и Френсису — узнать, как идут у них дела. Но звонить не стал. Не было ни малейших оснований полагать, что они выполнили мои поручения.

Основания злиться у меня были. Я хотел выполнить заказ Миллера, хотя сам он уже был в лучшем мире. Однако попробуйте найти человека в таком городке, как Нью-Йорк, особенно если человек этот не хочет, чтобы его нашли. Так я сказал Миллеру в день нашей встречи, и это была чистая правда. Но отыскав Мару, я получил бы ключ к разгадке гибели моего клиента. И еще мне очень хотелось отыскать того стрелка по движущейся мишени, который продырявил Джорджа. Пожалуй, это будет похлеще розысков мисс Филипс.

Убийство Джорджа связывала со всем остальным одна-единственная ниточка: пуля, поразившая его, выпущена была из несерийного карабина, когда-то принадлежавшего Миллеру. Он заявил, что карабин у него похитили, а Стерлинг подтвердил мне, что это правда. Может быть, Каррас за этим собрался в Нью-Йорк? Чего гадать? Приедет — выясним.

А до тех пор мне оставалось только пить кофе и перелистывать газету, купленную вчера у Фредди. Так, во всяком случае, я думал. Но тут раздался скрип двери. Я — не из пугливых, но в этом уравнении под названием «дело Миллера» было слишком много неизвестных. Продолжая держать перед собой газету, я свободной рукой полез в ящик стола и вытащил из кобуры свой 38-й калибр. Две секунды спустя выяснилось, что в этом не было надобности.