Бесплодная селедка

— А с работой у меня там проблем не будет? — вспомнил Аркадий Вениаминович про ещё один немаловажный момент, гарантирующий ему нормальные бытовые условия для проживания под водой. — Не хотелось бы в сорок два года скитаться по дну морскому и попрошайничать.

— Не будет, — твёрдо пообещала селёдка и, в доказательство своих слов, объяснила почему: — Потому что у нас под водой никто не работает.

— Как никто не работает? — опешил Аркадий Вениаминович, представив вокруг себя лениво плавающих без дела сонных нищих рыб, «одетых» в потрёпанную, тусклую, облезлую чешую. — А где вы деньги берёте?

— Нигде, — с той же уверенностью и спокойствием сообщила селёдка. — Они нам ни к чему. Мы всё делаем друг для друга совершенно БЕСПЛАТНО.

— Ах, да! Вспомнил! Ты же говорила уже мне об этом, — шлёпнул себя ладошкой по лбу, Аркадий Вениаминович и, поражаясь своей забывчивостью, недовольно покачал головой. — Но как, в таком случае, вы развили свою совершенную и идеальную цивилизацию до такого уровня без денег и экономики? На какие шиши вы построили свои подводные дворцы?

Селёдка, представив тот объём информации и то время, которое она потратит, даже, на КРАТКИЕ объяснения причин их фантастического развития, поморщилась и заметно погрустнела. Но, неожиданно пришедшие в её голову, подходящие для этого случая, примеры вдохновили пребывающую в унынии, постепенно умирающую от водопроводной воды, рыбу, и она оживлённо обратилась к подвыпившему обладателю начальной стадии склероза:

— Ты видел когда-нибудь в лесу муравейник?

— Конечно, видел, — пожав плечами, усмехнулся Аркадий Вениаминович.

— И ты думаешь, трудолюбивые муравьи круглосуточно работают без выходных, праздничных дней, очередных отпусков и строят свой муравейник за какие-то баснословные муравьиные деньги?

Аркадий Вениаминович, поменяв «ухмыляющееся» выражение лица на «серьёзное», глубоко задумался.

Однако торопливая селёдка не стала дожидаться ответа на заданный ею вопрос и подкинула в тлеющий «костёр» размышлений прозревающего собеседника ещё «дровишек»:

— А пчёлы, в твоём представлении, собирают цветочную пыльцу, продают её в улей, после чего пчёлы-медовары варят из неё мёд и складывают его в созданные пчёлами-архитекторами торговые соты, чтобы потом продавать готовую продукцию тем же, собирающим пыльцу, пчёлам или каким-нибудь другим насекомым?

После таких мощных, ярких, глобальных и убедительных примеров, Аркадий Вениаминович понял, что, оказывается, можно построить развитое общество и без денег. Что деньги точно придуманы плохими людьми-«предателями», а может и были подброшены людям демонами для того, чтобы расколоть человечество, рассорить, поделить людей на бедных и богатых, развить в них такие пороки как жадность, алчность, высокомерие и жажду наживы. И что если бы у человечества не было денег, то люди были бы все равны, дружны и трудолюбивы, как пчёлы и муравьи. Аркадий Вениаминович хотел было «копнуть» ещё глубже и протянуть логическую цепочку от «жажды наживы» до преступного «воровства», «грабежа» и «убийства», но селёдка не позволила ему этого сделать и вернула его внимание к себе своим очередным неопровержимым фактом:

— А теперь представь размер мозга у муравья и пчелы и сравни его с размером мозга дельфина.

Дав Аркадию Вениаминовичу несколько секунд на воображение предложенных образов, селёдка округлила и без того немаленькие глаза и, наполнив их значимостью, гордо прошептала:

— Представляешь, какие у нас под водой могут быть «ульи» и «муравейники»?

Аркадий Вениаминович согласно кивнул головой и, признав доводы красноречивой рыбы объективными, подытожил:

— Ну, если взять за основу мнение учёных, давно доказавших то, что дельфины гораздо умнее не то что насекомых, но и самих людей, и посмотреть на то, до какого уровня развилась человеческая цивилизация, то можно представить, какой у вас там рай.

— Ну, до рая нам ещё далеко, — скромно возразила селёдка и, иронично сверкнув глазками, добавила: — Хотя, не так далеко, как вам до нас…

— Смешно, — сдерживая улыбку, похвалил селёдку за остроумную шутку, Аркадий Вениаминович, и, по-дружески, легонько толкнул её пальцем в бок. — Видишь, вот я понимаю рыбий юмор, а ты почему не понимаешь человеческий?

— А у людей сложен не только юмор, их вообще трудно понять, — со знанием дела, заявила начитанная рыба голосом трёхсотлетней старой черепахи, прожившей в человеческой семье, с несколькими её поколениями. — Вот взять, к примеру, тебя… Ты на кондитерской фабрике делаешь конфеты и получаешь за это деньги. Потом идёшь в магазин и покупаешь на эти деньги те же самые конфеты, только втридорога… Тебе не кажется это странным?

— Но мы за деньги покупаем не только конфеты, — обиженно возразил рыбе, Аркадий Вениаминович, отважно заступаясь за всё человечество.