Бесплодные земли

— Да ладно тебе, красотка. — Эдди тоже уже начинал выходить из себя. — Разве можно почувствовать запах кофе, засунув нос в задницу?

— Я вас не очень-то поняла, — проговорила толстуха со странным достоинством (откуда оно только взялось?).

— Я хочу сказать, что у вас есть выбор: отвести нас в Колыбель, рискуя при этом навлечь на себя гнев Блейна, или остаться здесь и уже наверняка испытать на себе гнев Эдди. Между прочим, вовсе не обязательно убивать человека сразу — снес башку, и порядок, все чинно и быстро. Можно отстреливать и по кусочку, а я сейчас именно в том настроении. Мне ужасно не нравится ваш городишко, и день у меня был поганый… музыка однообразная, запись заело, все население страдает хроническим или острым психозом и умственной недостаточностью, и первый же парень, которого мы тут встретили, швырнул в нас гранату и умыкнул нашего друга. Так что вы мне скажете?

— А зачем вам к Блейну? — спросил один из оставшихся пятерых младов. — Он давно не шевелится у себя в Колыбели… уже много лет. Он перестал даже болтать на свои разные голоса и смеяться.

Болтать на разные голоса и смеяться? — Эдди недоумевал. Он поглядел на Сюзанну. Быть может, она что-нибудь понимает. Но она лишь пожала плечами.

— Последним к Блейну ходил Ардис, — сообщила забрызганная кровью женщина.

Дживз угрюмо кивнул:

— Ардис всегда, когда пьяный, дурел. Блейн ему задал какой-то вопрос. Я его слышал, но только не понял, о чем шла речь… что-то насчет матери воронов, впрочем, не знаю… и когда Ардис не смог ответить, Блейн спалил его голубым огнем.

— Электричеством? — уточнил Эдди.

Дживз и забрызганная кровью женщина одновременно кивнули.

— Ага, — подтвердила женщина, — им самым. Электричеством. Так называли его в стародавние времена. Я-то знаю.

— Вам вовсе не обязательно заходить в Колыбель, — неожиданно предложила Сюзанна. — Просто отведите нас куда-нибудь, откуда она видна. А дальше мы пойдем сами.

Женщина недоверчиво на нее покосилась. Потом Дживз притянул голову толстухи к себе и стал что-то шептать ей на ухо. Трое оставшихся младов стояли чуть поодаль, выстроившись неровной линией и глядя на Эдди с Сюзанной невидящим взором, как люди, еще не очухавшиеся после массированного воздушного налета.

Наконец женщина оглянулась.

— Ладно, мы вас отведем к Колыбели, и скатертью вам дорога.

— Я тоже так думаю, — согласился с ней Эдди. — Ты и Дживз, вы пойдете с нами. Остальные свободны. — Он окинул их мрачным взглядом. — Только имейте в виду: хоть одно брошенное из засады копье, хоть одна стрела или кирпич — и эти двое умрут на месте. — Угроза его прозвучала так слабо и так бессмысленно, что Эдди тут же пожалел о сказанном. Разве этих придурков волнует судьба этой парочки или любого другого отдельно взятого «собрата» по клану, если они каждый день отправляют двоих-троих в мир иной. А-а, ладно, подумал он, глядя вслед удалявшимся младам, которые улепетывали не оглядываясь, теперь уже поздно. Раньше надо было думать.

— Идемте, — сказала женщина. — Хотелось бы поскорее от вас отделаться.

— Взаимно, — откликнулся Эдди.

Но прежде чем они с Дживзом сдвинулись с места, женщина сделала одну вещь, при виде которой сердце у Эдди немного смягчилось: опустившись на колени, она убрала волосы с лица мужчины в «шотландской юбке» и запечатлела на его грязной щеке поцелуй.

— Прощай, Уинстон, — шепнула она. — Подожди меня там, где расступаются деревья, а вода сладка. Подожди, я приду к тебе. Обязательно, как рассвет гонит сумрак на запад.

— Я не хотела его убивать, — вдруг сказала Сюзанна. — Я хочу, чтобы ты это знала. Но мне не хотелось умирать самой.

— Да. — Лицо, повернувшееся к Сюзанне, было суровым и на удивление спокойным. Глаза женщины были сухи. — Только если вы думаете войти к Блейну, вы все равно умрете. И скорее всего вы умрете так, что еще позавидуете Уинстону, бедняге. Он жесток, этот Блейн. Самый жестокий из всех злобных духов в этом жестоком и злобном месте.

— Пойдем, Мод. — Дживз помог ей подняться на ноги.

— Да. Надо с этим покончить. — Она смерила взглядом Сюзанну и Эдди. Взгляд ее был исполнен решимости, но и смятения тоже. — Прокляты будут мои глаза за то, что смотрели они на вас. И прокляты будут ваши револьверы, ибо все наши беды от них.

И при таком отношении, подумала про себя Сюзанна, ваши беды, сестрица, не закончатся и через тысячу лет.