Бесплодные земли

Он отпустил кнопку. Они с Сюзанной уставились друг на друга широко раскрытыми глазами, точно дети, которые вдруг узнают, что живут в одном доме со странным — может быть, даже психически ненормальным — взрослым. Вы, наверное, спросите: а откуда они узнают? Им сообщает об этом другой ребенок. Ребенок, который прожил не год и не два с этим припадочным взрослым, и в течение всех этих лет ему приходилось прятаться по углам и прокрадываться потихоньку домой, когда взрослый спал; забитый, испуганный ребятенок, который — уж так получилось! — невидим.

Ответа не было. Эдди ждал. Время шло. Секунды тянулись невыносимо — за каждую можно было, наверное, прочитать целую книгу. Наконец Эдди не выдержал и протянул руку к кнопке, и как раз в этот момент на панели опять зажегся слабый розовый огонек.

— Я Маленький Блейн, — прошептал детский голос. — Тот, которого он не видит. Тот, про которого он забыл. Тот, который, как он уверен, остался в залах руин и чертогах смерти.

Эдди снова нажал на кнопку. Рука его непроизвольно дрожала, и он никак не мог эту дрожь унять. Голос тоже срывался на каждом слове:

— Кто? Кто не видит? Медведь?

Нет… ну какой, спрашивается, медведь?! Мертвый Шардик лежит в лесу за множество миль отсюда; и даже за это время мир успел сдвинуться дальше. Неожиданно Эдди вспомнил о том, что он почувствовал и пережил, приложив ухо к таинственной двери непонятного назначения, обнаруженной ими на той поляне, где жил своей странной, непонятной полужизнью Шардик, — к двери, разрисованной желтыми и черными полосами, навевавшими почему-то неясный страх. Теперь Эдди понял, что все это части одной картины, все это части единого целого, жуткого и изъеденного порчей, паутины, изорванной в клочья, в центре которой непознанным и непознаваемым каменным пауком вздымается Темная Башня. Буквально за несколько последних дней весь Срединный мир превратился в один населенный призраками особняк; Срединный мир превратился в Отстойник, превратился в Великую Пустошь. Стал Бесплодной землей, населенной лишь призрачными существами, — землей, которая сама стала призраком.

И прежде чем детский голос ответил ему из динамика, Эдди прочел ответ по беззвучно шевелящимся губам Сюзанны — ответ очевидный и очень простой, как решение загадки, когда тебе дали подсказку.

— Большой Блейн, — прошептал голос невидимого существа. — Большой Блейн… призрак в машине… во всех машинах.

Сюзанна поднесла руку к горлу и сдавила его со всей силы, как будто хотела себя задушить. В глазах ее был только ужас, но взгляд не застыл и не остекленел — он остался внимательным и проницательным. Кроме страха, читалось в нем и узнавание. Когда-то в прошлом она знала кое-кого если и не с похожим голосом, то с похожими переживаниями и опытом… еще в то время, когда единое целое — Сюзанна — было расколото на две непримиримые половины, вечно воюющие друг с другом: Одетту и Детту. Детский голос действительно был для нее неожиданностью, но страдальческий взгляд ее говорил о том, что Сюзанна узнала, что это такое.

Кому, как не ей, знать, что представляет собой раздвоение личности.

Она это познала на собственном опыте. И познала сполна.

— Эдди, пойдем отсюда. — Ужас, ее обуявший, превратил речь Сюзанны в смазанный звуковой поток безо всяких знаков препинания. Эдди слышал, как в горле ее свистит воздух, точно зимний ветер в трубе. — Эдди нам нужно уйти Эдди нам нужно уйти отсюда Эдди…

— Слишком поздно, — прервал ее тонкий печальный голос. — Он проснулся. Большой Блейн проснулся. Он знает, что вы здесь. Он идет.

Внезапно под потолком замелькали какие-то вспышки — дуги яркого оранжевого свечения. Резкий свет залил всю Колыбель, прогоняя тени. Голуби — сотни и сотни — испуганно взвились в воздух, поднятые из своих гнезд, и закружились в бесцельном слепом полете.

— Погоди! — крикнул Эдди. — Пожалуйста, подожди!

От волнения он забыл нажать на кнопку, но это уже не имело значения. Маленький Блейн все равно услышал его и ответил:

— Нет! Я не хочу, чтобы он меня тут поймал! Он убьет меня… я не хочу!

Розовый огонек на переговорном устройстве погас, но лишь на мгновение. В этот раз зажглись сразу две кнопки: КОД-КОМАНДА и ВВОД, — и не розовым тусклым светом, а огненно-красным, как раскаленный горн в кузнице.

— КТО ВЫ? — прогрохотал властный голос, идущий не только из маленького динамика, но и из всех подключенных и еще работающих громкоговорителей в городе. Истлевшие и гниющие трупы, висящие на столбах, задрожали от вибраций этого мощного голоса: даже мертвые, кажется, убежали бы подобру-поздорову от Блейна, если бы только могли.