Когда Джейк убедился, что приступ прошел (хотя в горле еще щекотало и иной раз остатки смеха прорывались наружу), а папа вплотную засел у себя в кабинете со своими неизменными сигаретами, виски, бумагами и небольшим пузырьком белого порошка, он вернулся за стол, включил лампу и открыл «Чарли Чу-чу». Мельком глянув на страницу с выходными данными, он обнаружил, что в первый раз книжка вышла в 1952-м, а он сегодня себе приобрел экземпляр четвертого издания. Джейк заглянул в конец, но не нашел никакой информации об авторе Берил Эванз.
Вернувшись к началу, Джейк внимательно рассмотрел картинку — улыбающийся светловолосый мужчина с гордым видом выглядывает из кабины старомодного паровоза — и начал читать.
«Боб Брукс служил машинистом в железнодорожной компании „Срединный мир“, на линии Сент-Луис — Топика. Такого хорошего машиниста не было больше нигде. Он был лучшим, а Чарли был лучшим из поездов!
Чарли «Большой Мальчик-402» — это, к вашему сведению, паровоз. И паровоз, надо сказать, с характером. Только машинист Боб имел право сидеть у него в кабине и давать гудок. Каждый знал, как гудит гудок Чарли — ВУУУ-УУУУ, — и когда он разносился веселым эхом над степями Канзаса, всякий, кто слышал его, говорил:
«Это едет наш Чарли, и с ним машинист Боб. Быстрее их нет никого между Сент-Луисом и Топикой!»
Только заслышав гудок, ребятня высыпала во двор, чтобы в который раз поглядеть, как Чарли и машинист Боб проносятся мимо. Машинист Боб всегда улыбался детишкам и махал им рукой. Дети тоже ему улыбались и махали в ответ.
Машинист Боб знал один секрет. Он, единственный из людей, знал, что Чарли Чу-чу живой. То есть по-настоящему. Однажды, когда они возвращались из Топики в Сент-Луис, машинист Боб услышал, как кто-то поет, очень тихо, почти неслышно.
— А ну, кто здесь со мной в кабине? — строго спросил машинист».
— Тебе бы надо сходить к психиатру, машинист Боб, — пробормотал Джейк, переворачивая страницу. На следующей картинке машинист Боб, наклонившись над автоматической топкой Чарли Чу-чу, с любопытством заглядывал под нее.