Бесплодные земли

Билл и Тилл, близнецы-альбиносы, остались сидеть за столом. Все остальные поднялись, выстроились в шеренгу, и каждый из них по очереди подошел к путешественникам. Проходя мимо, они пожимали Сюзанне и Эдди руку, а Джейка чмокали в щеку. Мальчик принимал этот знак уважения с завидным достоинством, но Эдди все же заметил, что Джейк удивлен и растерян.

Приблизившись к Роланду, старики опускались перед ним на колени и прикасались к сандаловой рукояти его револьвера, который он носил в кобуре на левом бедре. Роланд клал руки им на плечи и целовал каждого в лоб. Последней к нему подошла Мерси. Обняв стрелка обеими руками, она потянулась губами к его щеке и наградила его влажным звонким поцелуем.

– Благослави тебя Бог, стрелок! Благослови и храни! Если б я только могла тебя видеть!

– Мерси, как ты себя ведешь! – осадила ее тетушка Талита, быть может, немного резко, но Роланд, не обращая внимания на эту реплику, склонился к слепой.

Нежно, но твердо, он взял ее руки в свои и поднес их себе к лицу.

– Ты можешь увидеть меня, – сказал он. – Увидеть хотя бы так.

Роланд закрыл глаза, и пальцы ее, морщинистые, искривленные артритом, осторожно ощупали его лоб, щеки, губы и подбородок.

– Да, стрелок! – выдохнула слепая, поднимая пустые глазницы к его глазам. – Я тебя вижу! Прекрасно вижу! Лицо у тебя хорошее, вот только печаль на нем и тревоги… Я боюсь за тебя, стрелок. За тебя и твоих людей.

– И все же мы встретились, верно? – он нежно поцеловал ее гладкий обветренный лоб. – И это была добрая встреча.

– Да… добрая встреча. Добрая. Спасибо за поцелуй, стрелок. Спасибо всем сердцем.

– Иди-иди, Мерси, – поторопила ее тетушка Талита, но уже мягче. – А то кофе твой стынет.

Мерси поднялась на ноги. Старик с деревянной ногой положил ее руку себе на ремень. Ухватившись за пояс его покрепче, она позволила старику увести себя прочь, отвесив прощальный поклон Роланду и его друзьям.

Эдди вытер глаза. Почему-то они оказались влажными.

– Кто ослепил ее? – хрипло выдавил он.

– Лиходеи, – ответила тетушка Талита. – Выжгли каленым железом. Не так она, видишь ли, посмотрела. Мол, слишком нахально. Четверть века назад, вот когда это случилось. Да вы пейте кофе. Он и горячий-то противный, а когда остывает, так вообще хуже воды из придорожной канавы.

Эдди поднес чашку к губам и осторожно отхлебнул, прислушиваясь к своим ощущениям. Водой из канавы его, конечно, не назовешь, но до «Блу Монтейн Бленд» этому пойлу действительно далековато.

Сюзанна тоже попробовала напиток и озадаченно подняла глаза.

– Да ведь это цикорий!

Талита повернулась к ней:

– Цикорий? Не знаю такого. Это всего лишь щавельник. Мы пьем кофе из щавельника с тех самых пор, как та женщина прокляла меня… а это проклятие с меня снято давным-давно.

– Сколько ж вам лет? – неожиданно спросил Джейк.

Тетушка Талита с изумлением на него поглядела, но потом рассмеялась:

– Сказать по правде, малыш, я и сама не помню. Помню, как я сидела на этом же месте, когда справляли мое восьмидесятилетие, но в тот день на лужайке собралось не меньше пятидесяти человек, а у Мерси тогда еще были глаза. – Взгляд ее задержался на ушастике, свернувшемся у ног Джейка. Не поднимая мордочки с ноги Джейка, Ыш поднял глаза с золотистым ободком и посмотрел на нее. – Ушастик-путаник, господи! Давно я не видела, чтобы ушастик ходил с людьми… мне казалось, они забыли уже о тех днях, когда они ладили с человеком.

Один из братьев-альбиносов наклонился, чтобы погладить зверька. Ыш отпрянул в испуге.

– Когда-то они стерегли овец, – сказал Джейку Билл (или, может быть, Тилл). – Ты это знал, молодой человек?

Джейк покачал головой.

– А он разговаривает? – спросил альбинос. – В прежние времена они это умели. Не все, но некоторые.

– Да, он разговаривает. – Джейк поглядел на ушастика, который снова улегся к нему на ногу, как только старик убрал руку. – Скажи, как тебя зовут, Ыш.

Ыш только поднял глаза.

– Ыш! – Джейк требовательно повысил голос, но Ыш молчал. Джейк в растерянности поглядел на тетушку Талиту и двух близнецов. Он, похоже, немного расстроился. – Ну… он вообще-то умеет… он разговаривает… но, наверное, только тогда, когда хочет.

– Я смотрю, мальчик как будто нездешний, – сказала Талита Роланду. – Странно он как-то одет… и глаза у него тоже странные.

– Он здесь недавно, – Роланд ободряюще улыбнулся Джейку, и тот неуверенно улыбнулся в ответ. – Через месяц – другой уже никто ничего не заметит.

– Да? Не знаю, не знаю. И откуда же он пришел?

– Издалека.

Талита кивнула.

– И когда он вернется домой?

– Никогда, – сказал Джейк. – Теперь мой дом здесь.

– Тогда да хранят тебя Боги, – сказала старуха, – ибо здесь, в этом мире, солнце клонится к закату. И зайдет оно навсегда.

От этих зловещих слов Сюзанна невольно поежилась и прижала руку к животу, как будто у нее скрутило желудок.

– Сьюз? – встревожился Эдди. – Ты как?

Она попыталась выдавить улыбку, но ничего у нее не вышло. Казалось, обычная ее уверенность и поразительное самообладание вдруг ей изменили. Пусть только на миг, но все же.