Бесплодные земли

Роланд показал на правую сторону моста. Там тянулась накренившаяся пешеходная дорожка шириною примерно в пять футов. Она проходила поверху небольшого возвышения, сложенного из бетонных плит, и представляла собою, по сути, отдельный настил, который крепился на нижнем тросе – или, может быть, на толстом стальном стержне, – подвешенном к главным несущим тросам с помощью громадных изогнутых скоб. Эдди с живым интересом занялся изучением ближайшей из них, как это делает человек, которому скоро придется доверить свою драгоценную жизнь изучаемому объекту. Скоба, хотя и проржавевшая, казалась достаточно крепкой. На поверхности он разглядел заводское клеймо: «ЛИТЕЙНЫЙ ЦЕХ ЛАМЕРКА», – и с изумлением сообразил, что он уже не в состоянии различить, сделана надпись на Высоком слоге или на простом английском.

– Мне кажется, он нас выдержит, – сказал Роланд. – В общем-то, он ничего – там только одно ненадежное место. Видите?

– Да уж… трудно его не заметить.

Мост – длиною примерно в три четверти мили – не ремонтировался, наверное, как следует тысячу лет, если не больше, но по мнению Роланда, основной ущерб был ему причинен лишь за последние лет пятьдесят. Когда полопались правые тросы, мост накренился влево. С годами крен становился все больше и больше, причем наибольший изгиб пришелся примерно на середину моста, между двумя крепежными башнями высотою в четыреста футов каждая. В точке, где напряжение изгиба достигало предельной величины, в бетонном настиле зияла дыра в форме глаза. Провал в пешеходной дорожке был уже, но тем не менее и в ней не хватало по крайней мере двух смежных секций, так что расстояние между краями «прорехи» составляло футов двадцать, когда не все тридцать. Под тем местом, где когда-то стояли упавшие плиты, был отчетливо виден стальной проржавелый стержень или, может быть, трос, на котором крепилась дорожка. По этому тросу – или, может быть, стрежню – им и придется идти, иначе им просто не перебраться через провал.

– Да, мы вполне можем здесь перейти, – невозмутимо заметил Роланд. – Провал этот, конечно, не самое лучшее место для пешей прогулки, но перила, я вижу, на месте, так что нам будет хотя бы за что держаться.

Эдди кивнул, стараясь выглядеть спокойным, хотя сердце бешено колотилось в груди. Обнаженный трос, на котором держалась дорожка, с виду напоминал трубу, сделанную из стальных сегментов. Ширина его в верхней части составляла не более четырех футов. Его богатое воображение тут же нарисовало заманчивую картину, как они будут перебираться через этот провал: ноги, что называется, в раскоряку, тело немного клонится назад для поддержания равновесия, руки цепляются за поручни, а мост тем временем ходит туда-сюда, медленно, но ощутимо, как корабль при слабой качке.

– Господи, – выдохнул он и попытался сплюнуть, но ничего у него не вышло. В горле совсем пересохло. – А ты уверен, Роланд?

– Как я понимаю, другого пути просто нет, – Роланд вытянул руку, указывая вниз по течению реки, и Эдди увидел еще один мост. Вернее, не мост, а его опоры – сам мост давным-давно рухнул в Сенд. Остатки его торчали из воды ржавым сплетением древних стальных деталей.

– А ты что думаешь, Джейк? – осведомилась Сюзанна.

– А-а, какие проблемы?! – отмахнулся Джейк, при этом даже улыбаясь.

– Я тебя ненавижу, пацан, – сказал Эдди.

Роланд с некоторой тревогой покосился на Эдди.

– Если ты чувствуешь, что не сможешь, лучше скажи сейчас. Будет хуже, если пройдя половину пути, ты застрянешь там на середине.

Эдди еще раз с тоской оглядел изогнутый настил моста, а потом кивнул:

– Думаю, я осилю. Вообще-то я как бы боюсь высоты, но я справлюсь.

– Хорошо. – Роланд обвел взглядом всех троих своих спутников. – Раньше начнем, раньше кончим. Я пойду первым, с Сюзанной. Потом – Джейк. Потом – Эдди. С коляской-то справишься?

– А-а, какие проблемы?! – процитировал Эдди Джейка, борясь с острым приступом головокружения.

– Тогда вперед.

10

Как только Эдди ступил на пешеходную дорожку, страх накрыл его липкой волной – хлынул, как ледяная вода в пересохший колодец, – и он начал смутно подозревать, что совершил опаснейшую ошибку. Тогда, на твердой земле, ему представлялось, что мост качается только чуть-чуть, но теперь Эдди казалось, что он стоит на большом таком маятнике самых больших часов в мире. Мост качался хотя и медленно, но постоянно, в размеренном ритме, и амплитуда его колебаний оказалась гораздо больше, чем ему представлялось сначала. Поверхность дорожки пестрела трещинами и заметно кренилась влево, градусов на десять, не меньше. Ноги скользили по бетонному крошеву, каждый шаг отзывался противным скрипом трущихся друг о друга плит. С той стороны моста ломаные очертания города качались медленно туда-сюда, словно искусственный горизонт самой медлительной в мире видео-игры.

Наверху, в туго натянутых тросах, скулил беспрерывный ветер. Под ногами земля обрывалась крутым – северо-западным – берегом Сенда. Эдди прошел тридцать футов… потом шестьдесят… сто десять. Скоро он будет уже над водой. При каждом шаге о левую ногу его ударялась коляска Сюзанны.