Бесплодные земли

– Не волнуйся, – раздался вдруг тихий и хрипловатый голос. – Это всего лишь я.

– Кто это – я? – переспросил машинист Боб все тем же суровым, серьезным голосом. Он, потому что, по-прежнему думал, что кто-то решил над ним подшутить.

– Чарли, – сказал тихий и хрипловатый голос.

– Как бы не так! – сказал Боб. – Поезда не разговаривают человеческим голосом! Я, может быть, много чего не знаю, но уж это я знаю точно! Если ты Чарли, тогда давай сам погуди в свой гудок, ты это должен уметь!

– Ну конечно! – сказал тихий и хрипловатый голос, и тут же раздался веселый гудок, прокатившийся эхом над простором Миссури: ВУУУ-УУУУ.

– Батюшки! – воскликнул машинист Боб. – Это действительно ты!

– Я же тебе говорил, – сказал Чарли Чу-Чу.

– Почему же я раньше не знал, что ты живой? – спросил машинист Боб. – Почему ты со мною не разговаривал?

И тогда Чарли Чу-Чу пропел Бобу песенку своим тихим и хрипловатым голосом:

Не задавай мне дурацких вопросов,
В дурацкие игры я не играюсь.
Я простой, чу-чу, паровозик,
И таким навсегда останусь.
Только мчаться вперед я хочу
Под небом синим, как в первый раз,
И быть паровозом счастливым, чу-чу,
Пока не настанет мой час.

– А ты будешь еще со мной разговаривать? – спросил Боб. – Мне бы очень хотелось.

– Мне тоже, – сказал Чарли. – Ты мне нравишься, машинист Боб.

– Ты тоже мне нравишься, Чарли, – сказал машинист Боб и теперь уже сам дал гудок, просто чтобы показать, как он счастлив.

ВУУУ-УУУУ! Так громко и весело Чарли еще никогда не гудел, и все, кто слышал гудок, вышли на улицу – посмотреть.

Иллюстрация к этим последним словам повторяла рисунок с обложки. На всех предыдущих картинках (исполненных в грубой, чуть примитивной манере, которая напоминала рисунки из любимой «младенческой» книжки Джейка, «Майк Маллиган и его паровая машина») паровоз был не более чем паровозом – безусловно, штуковиной интересной для мальчишек 50-х, для которых, собственно, и предназначалась книжка, но все же бездушной машиной. А на этой, последней, картинке паровоз приобрел явные человеческие черты. Глаза, рот, улыбка. Джейку опять стало жутко, несмотря на улыбку Чарли и на весьма неуклюжий слог, которым написан был этот немного жеманный, но милый рассказ.

Он просто ей не доверял – этой улыбке.

Джейк открыл свое экзаменационное сочинение и пробежал глазами по строчкам. Блейн может быть опасным, прочел он. Не знаю, правда это или нет. Он закрыл папку, на мгновение задумался, барабаня пальцами по столу, потом снова взялся за «Чарли Чу-Чу»: