Бесплодные земли

Они добежали до места, где эта безумная тропа разветвлялась, и Гашер решительно повернул налево. Чуть подальше тропа разветвлялась снова: на этот раз — на три дорожки, такие узенькие и темные, что они походили больше на лазы в тоннель. Теперь Гашер свернул направо. Эта новая дорожка — проходила она между «стенами», сложенными из гниющих картонных коробок и стопок старой пожелтевшей бумаги, должно быть, остатками книг и журналов — была слишком узкой, чтобы по ней можно было бежать бок о бок. Гашер вытолкнул Джейка вперед и принялся без устали колотить его по спине, подгоняя. «Вот что, наверное, чувствует теленок, когда его гонят по коридору на бойню», — подумал Джейк и поклялся себе, что если выберется отсюда живым, он никогда больше не станет есть мяса.

— Беги, моя крошка! Беги!

Вскоре Джейк понял, что не может уже уследить за всеми поворотами и ответвлениями дорожки, и по мере того, как Гашер уводил его все дальше и дальше в эти невозможные дебри из ржавого металлолома, разбитой мебели и выброшенных на свалку станков, надежды его на спасение таяли, точно дым. Теперь даже Роланд не сможет его разыскать: он сам неминуемо здесь заплутает и будет бродить по забитым проходам и узким дорожкам этого мира кошмаров до самой смерти.

Теперь тропинка пошла под уклон, и стены из стопок бумаги уступили место нагромождению старых шкафов, сваленным в кучу счетным машинкам и горам искореженного компьютерного оборудования. Все это походило на гонки по забитому складу какой-то кошмарной радиостанции. На протяжении почти минуты слева высилась стена, состоящая целиком то ли из телевизоров, то ли сваленных в беспорядке видео-мониторов. Экраны пялились на него безжизненными глазами. Тротуар под ногами продолжал опускаться, и Джейк вскоре сообразил, что они действительно попали в тоннель. Полоска сумрачного неба над головой превратилась в узкую ленту, ленточка — в ниточку. Они как будто вступили в унылое царство мертвых и метались, как крысы, посреди колоссальной свалки.

«А что, если все это на нас упадет?» — подумал Джейк, но в теперешнем его состоянии почти полного изнеможения, замешанного на боли, даже это его не пугало. Если это случится, у него будет хотя бы возможность немного передохнуть.

Гашер гнал его, как крестьянин гоняет мула, ударяя по левой лопатке, когда надо было свернуть налево, по правой — когда направо. Когда же дорога шла прямо, он дубасил Джейка по затылку. Джейк дернулся в сторону, чтоб уклониться от выпирающего из стены куска трубы, но не успел. Он ударился о трубу бедром и полетел по проходу прямо на кучу стекла и поломанных досок. Гашер подхватил его на лету и снова толкнул вперед.

— Беги, неуклюжий придурок! Ты что, не можешь нормально бежать? Если бы не Тик-Так, я бы тебя отымел прямо здесь, а потом перерезал бы глотку тебе и все!

Джейк бежал в алом тумане, где была только боль и удары гашеровых кулаков, молотящих его по плечам и затылку. Наконец, как раз в тот момент, когда Джейк решил, что бежать дальше он просто не может и будь что будет, Гашер схватил его сзади за шею и рывком остановил, причем так резко, что Джейк врезался ему прямо в пузо со сдавленным стоном.

— А вот тут у нас есть одна хитрость, — весело выдохнул Гашер. — Посмотри вон туда, прямо. Видишь, две проволочки пересекаются над землей? Видишь?

Сначала Джейк ничего не увидел. Было слишком темно. Слева вздымалась гора огромных медных чайников, справа — каких-то стальных штуковин, напоминающих акваланги. Джейку показалось, что достаточно просто дунуть посильнее, чтобы все это лавиной обрушилось вниз. Он утер лоб ладонью, убирая с глаз волосы, и постарался не думать о том, какой у него будет вид, если рухнет вся эта громада общим весом, наверное, тонн в шестнадцать. Прищурившись, он посмотрел вперед — туда, куда указывал ему Гашер. Да, теперь он разглядел — но с большим трудом — две тонюсенькие серебристые ниточки, похожие на струны от гитары или банджо. Они опускались с обеих сторон прохода, пересекаясь на высоте фута в два над землей.

— Ползи под ними, сердце мое. И будь осторожен: если ты их заденешь, половина всего цемента и стали в этом чертовом городе рухнет на золотую твою головку. И на мою башку тоже, хотя я сомневаюсь, что тебя это очень волнует, правда? Давай ползи!

Джейк сбросил с плеч ранец и пополз вперед, толкая ранец перед собой. Проползая под тонкими, туго натянутыми проводами, он вдруг обнаружил, что ему все-таки хочется еще немного пожить на свете. Он почти физически ощущал все эти тонны тщательно уравновешенного веса, который только и ждет, чтобы обрушиться на него. Наверное, эти два провода держат парочку замковых камней, — думал он. Если хотя бы один из них сдвинется с места… зола и пепел, нам всем конец. Он почувствовал, как один проводок легонько задел его по спине. Высоко наверху что-то скрипнуло.

— Осторожно, болван! — Гашер едва ли не застонал. — Осторожно, кому говорю!