Бесплодные земли

— Какие осадки?! Этот дождь будет лить, пока ему не осточертеет, а потом — еще капельку, просто назло. Может, это продлится неделю, а может, и месяц. Но мы можем до этого и не дожить, если Блейн друг решит, что наши рожи ему не понравились. Так что, собственно, нам без разницы. Стрельни-ка разок, мой сладкий, пусть Роланд знает, что мы на месте, а потом мы тут немного осмотримся, ладно? Чего тут да как.

Эдди подошел к краю лестницы, выставил руку из-под навеса и выстрелил, направив «Рюгер» в забитое тучами серое небо. Именно этот выстрел — за милю, если не больше — и слышал Роланд, идущий по следу Гашера и Джейка по «лабиринту с ловушками». Еще пару секунд Эдди постоял на месте, пытаясь себя убедить, что все еще может закончиться хорошо, а сердце его ошибается, когда так настойчиво и упрямо твердит, что больше они никогда не увидят ни Джейка, ни Роланда. Все будет хорошо… Поставив пистолет на предохранитель, он сунул его обратно за пояс джинсов и вернулся к Сюзанне. Развернул коляску спиной к ступеням и покатил ее по проходу между рядами колонн, уходящих в глубь здания. По дороге Сюзанна достала Роландов револьвер и перезарядила его.

Здесь, под массивной каменной крышей, звук дождя превратился в таинственный, призрачный шелест. Камень стен приглушал даже раскаты грома. Колонны, поддерживающие Колыбель, были не менее десяти футов в диаметре. Их верхушки терялись во тьме под крышей. Оттуда, из полумрака, доносилось негромкое воркование голубей.

Из сумрачной мглы выплыла табличка, подвешенная на тяжелой хромированной цепи:

НОРТ-ЦЕНТРАЛЬ ПОЗИТРОНИКС ПРИВЕТСТВУЕТ ВАС В КОЛЫБЕЛИ ЛАДА!

СЕВЕРО-ВОСТОЧНЫЙ МАРШРУТ (БЛЕЙН)

СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЙ МАРШРУТ (ПАТРИЦИЯ)

— Теперь мы знаем, как звали тот поезд, который свалился… свалилась в реку, — заметил Эдди. — Патриция. Только они перепутали цвета. Обычно считается, что для девочек — розовый, а для мальчиков — голубой, а не наоборот.

— Может, они оба голубые.

— Нет. Блейн розовый.

— Откуда ты знаешь?

Эдди растерянно поглядел на Сюзанну.

— Не знаю, откуда… я просто знаю.

Они двинулись по стрелке, которая указывала в направлении места стоянки Блейна, и вышли на открытое пространство, где когда-то, наверное, располагался посадочный зал. Эдди не обладал способностью Сюзанны проникать мысленно в прошлое и видеть его в серии ярких и четких зрительных образов, но он все равно нарисовал себе в воображении такую картину: просторная площадь с колоннами полна народу, люди спешат, ищут свои вагоны, обнимаются при расставаниях и встречах, и надо всем стоит цокот тысячи каблуков и гул неразборчивых голосов. А из динамиков, перекрывая все звуки, доносится голос, делающий многочисленные объявления:

«Производится посадка на поезд Патриция, следующий в направлении северо-западных баронетств…»

«Внимание, внимание, пассажир Киллингтон, пассажир Киллингтон, вас ожидают на нижнем уровне у справочного бюро».

«Блейн прибывает на второй путь. Встречающих просят пройти на платформу…»

А теперь здесь остались одни только голуби.

Эдди невольно поежился.

— Посмотри на те лица, — пробормотала Сюзанна. — Не знаю, как тебе, а мне от них жутко. — Она показала направо. Наверху на стене, в полумраке, Эдди увидел ряд каменных лиц: они выступали из белого мрамора и глядели на них сверху вниз — суровые мрачные лица палачей, влюбленных в свое ремесло. Несколько каменных голов отвалилось и валялось теперь в виде гранитных обломков под равнодушными взглядами мрачных своих сотоварищей, футах в восьмидесяти под ними, а те, что еще держались, были покрыты густой паутиной трещин и заляпаны голубиным пометом.

— Наверное, члены какого-нибудь Верховного суда, — высказал предположение Эдди, глядя с опаской на все эти тонкие сжатые губы из камня и пустые потрескавшиеся глаза. — Только у судей может быть такой вид: умудренный и сволочной одновременно… уж кому, как не мне, это знать! Ни одной нету приличной рожи. Такие, как эти, безногому крабу и костыля-то не подадут.

— «Груда поверженных изваяний, где жарит солнце, где не дает мертвое дерево тени», — продекламировала Сюзанна, и почему-то от этих слов у Эдди по коже пошли мурашки.

— Это откуда, Сьюз?

— Из одного стихотворения. Его написал человек, который, наверное, видел Лад в страшном сне. Ладно, Эдди, пойдем. Ну их к черту. Забудь про них.

— Легче сказать, чем сделать. — Но Эдди все же толкнул коляску, и они двинулись дальше.