Беспокойное лето. Послесловие

Как быстро летит время. Огюст собрался домой в Париж. Я проводил его на вокзал. Перед самым отъездом Огюст вдруг завел разговор о Валечке. Она ему очень понравилась. Огюста очень растрогало ее отношение к Мишелю. По мнению чистокровного француза, только русская женщина способна перед своей свадьбой забыть о себе и найти время заниматься чужим ребенком. Огюст как врач посоветовал мне как можно дольше подержать Валю дома, по его мнению, работа ей сейчас противопоказана. Я заволновался. Я сам замечал у Вали круги под глазами и желание побольше полежать. Я начал атаковать Огюста вопросами, но тут подошел поезд. Уже стоя в тамбуре вагона, Огюст крикнул мне, что все естественное не может быть плохим. Откровенно говоря, я остался в полном недоумении. Уже дома ко мне в кабинет пришла Зинаида. Первый раз за все время нашего общения я заметил, что она не знает, как начать разговор. У меня все оборвалось внутри, когда я понял, что она хочет поговорить со мной о здоровье Вали. Неужели Валя серьезно больна? Какой это будет удар для Вадима. Я высказал Зине что-то в этом роде.

–– Послушай, Виталий, ты можешь меня уволить, но я все же скажу: «Ты – старый пень, мать твою. Ты же жизнь прожил, у тебя два сына, ты что, олух, не видишь, что Валька беременна?»

Я ожидал услышать все, что угодно, но только не это. Кровь прилила у меня к голове. Все стало на свои места: недомогание Вали, загадочные слова Огюста. Боже, какое счастье! Неужели это возможно?

–– Я пришла серьезно с тобой поговорить. Петька с Машкой все ждут, что Валька сама сообразит, что с ней, и всем объявит, а я молчать не могу. Валька с Вадимом – блаженные, они, может, сообразят, что к чему, только когда у Вальки живот до носа вырастет. Ты, как старший в семье, ради внуков должен запретить Вальке на работу выходить и всякие там поездки в Париж тоже надо отменить. Не ко времени, сейчас о детях думать нужно. И Анька со мной согласна. Они с Пантелеем завтра из Европ домой возвращаются, она сразу Вальку осмотреть обещала.

О какой работе может идти речь? О каком Париже? Сейчас вся наша жизнь должна сосредоточиться на том, чтобы Валечка выносила здорового ребенка, мальчика или девочку, не важно. Я горячо поблагодарил Зину за то, что она мне все рассказала, и клятвенно пообещал, что вечером переговорю с Вадимом. Зина тысячу раз права, на самотек такое дело пускать нельзя. Огюсту, Жан-Пьеру и Мадлен не поздоровится. За моей спиной все обговорили, а я по боку. Я так не привык!

–– Виталий, есть еще кое- что, о чем я должна тебе рассказать. Валькина мать – Людка, подруга моя, так же, как Валька, с самого начала беременность трудно переносила. Тогда еще УЗИ у нас в городе не было, так что не сразу поняли, что Людка двойней беременна. Валька про это не знает. Васька, Валькин отец, запретил даже шепотом об этом говорить, боялся Валькину психику травмировать. Так вот, уже на девятом месяце Людка в школу поперлась, праздник там какой-то был. На нее ребята налетели, она на ногах не устояла и упала. Преждевременные роды. Валька выжила, а вторая девочка – нет. Валькина бабушка перед смертью мне вот цацки кое-какие отдала, чтобы я их продала, когда Валька забеременеет. Наказала, чтобы Валька, пока не родит, дома сидела. Вот я цацки принесла, ты решай, что с ними делать. – Зина поставила передо мной шкатулку.

–– Зина, завтра, когда все прояснится, можно будет бабушкину шкатулку Валечке отдать. Скажешь, что бабушка специально попросила передать ее Вале, когда та забеременеет. Раз такое дело, у меня к тебе тоже есть серьезный разговор. Пожалуйста, Зина, отнесись к моим словам серьезно. Ты знаешь, я очень боялся ехать в Россию. Слишком привык к своей жизни в Париже. Боялся, что в России мне все будет чужим. Вот приехал и чувствую, что я дома. Гены, что ли, русские дают о себе знать. Мне трудно сформулировать, но впервые после смерти жены я почувствовал себя счастливым. Вы с Валечкой превратили нас, отдельных Немчиновых, в семью. Сам я этого сделать не сумел. А теперь скажи, только не обижайся, безопасно ли нам оставаться в Сосновске? Не лучше ли переехать в Париж? Ты все и всех здесь знаешь. Что или кто нам может угрожать?

–– Это тебе лучше с Колькой переговорить или с Пантелеем, а лучше с ними обоими. Если покумекаю своими бабскими мозгами, то опасность для вас может только от Лариски, первой жены Пантелея, исходить. Она всю жизнь с Недельским шуры-муры крутит, и то, что Юрка, Анькин сын, богатство получил, ей уж точно поперек горла. Сволочь она. Однако сейчас, думаю, тише воды ниже травы сидит. У нее же в ночном клубе наркотой торговали. Четыре следователя из Москвы приехали, разбираются. А сына твоего старшего ведь в Париже убили, от судьбы, Виталий, убежать трудно. На все воля Божья.

–– Зина, откуда ты знаешь про следователей, неужели Николай проговорился?

–– Что ты, Колька – могила. Это у моей соседки Ляльки племянница в гостинице работает. Она и рассказала. Весь город же гудит. Начальника полиции сняли, многие под следствием.

В этот момент в кабинет ворвался Вадим. Он сиял.