Беспокойное лето. Послесловие

Привели Недельского. Надо сказать, что выглядел он ужасно: весь какой-то синий и глаза злющие. Первые минут десять Недельский потратил на то, чтобы в красках рассказать, что он сделает со мной, Пантелеем, Юркой и Немчиновыми, когда освободится. Я не перебивал. Мне было о чем подумать. Вчера нам с Манькой мебель привезли, которую она по совету Вадима заказала. Я, откровенно говоря, побаивался, что будет что-то уж слишком экстравагантное. Я даже у Вадима заранее поинтересовался, где мы с Манькой спать будем: в каком-нибудь гамаке под потолком или все же на кровати. Вадим меня успокоил. Оказывается, стиль интерьера, который Манька для гостиной выбрала, называется шебби-шик, для кухни – прованс, а для спальни – кантри. Вадим посоветовал не пугаться громких слов, на самом деле, как уверил меня Вадим, у меня в доме будет стиль, который во всем мире называется уют. Только в Советском Союзе почему-то к слову «уют» добавляли еще прилагательное «мещанский». Почему, Вадим понять не может, впрочем, я тоже. Так что пока Недельский разорялся, я пытался в уме посчитать, сколько у нас подушечек на диванах.

Наконец Недельский выдохся.

–– Недельский, ты чего меня пригласил, чтобы эту муру рассказать? Тебе о здоровье думать надо, чтобы до освобождения дожить, а ты себе карму злобой своей портишь. Смотри, помрешь и отомстить не сумеешь.

–– Не твое дело. Вопросы у меня к тебе накопились. Вот лежу на нарах и думаю, что надо кое-что прояснить. Вопрос номер раз: почему меня не грохнул? Знаешь ведь, что у меня для тебя всегда пуля найдется, и рука не дрогнет.

–– Зачем лишний грех на душу брать. Живи. – Недельский выругался.

–– Скажи, икона, что у Вальки была, настоящая или развели меня?

–– Ясное дело, что развели. Немчиновскую икону Вадим с Валькой давно в банке в ячейку положили, а Вальке Вадим просто похожую подобрал. Ты один секрет знал про край, который у настоящей иконы чуть-чуть обгорел. Ты, как увидел, что край у иконы обгорелый, сразу обрадовался. А вот про второй секрет ты не знал. На оборотной стороне настоящей немчиновской иконы молитва написана с орфографической ошибкой. А ты на оборотную сторону даже не посмотрел.

–– Как же это честная Валька Левашова деньги за икону не постеснялась взять, и немалые?

–– Деньги она Вовке Ерофееву отдала на приют собачий, а ты, уверен, не обеднел. – Недельский опять выругался.

–– Валька-то замуж за Вадима вышла?

–– Валька – теперь Немчинова.

–– Я вот решил Немчиновым предложение сделать. У меня кое-какие немчиновские документы хранятся. Прадед мой, конюх, их как зеницу ока берег. Вроде в них старый граф зашифровал, где часть имущества своего запрятал. Когда в семнадцатом в имение пришли имущество национализировать, только пустые стены обнаружили. Кто когда мебель и все такое вынес, прадед даже представить себе не мог. Решил, что где-то в имении тайник есть. Вроде он как-то слышал, что старый граф что-то такое в саду с сыновьями обсуждал и что-то вроде плана рисовал. Прадед-то бумажку графьевскую подобрал и понадеялся, что кто-нибудь из его потомков головастым окажется и шифр разгадает. А я вот решил бумажки Немчиновым отдать, чтобы они мне кое-чего простили. Пусть хоть не по максимуму дадут.

–– Немчиновым передам, но вряд ли они согласятся. Денег у них своих куры не клюют. Зачем им еще?

–– Денег никогда много не бывает. Ты вот Варьку грохнул, а она мне как дочь была. Других у меня нет. У Виталия вон еще Вадим есть. В общем, баш на баш.

–– А как же Дмитрий Игнатьев, Ларисы Ивановны сын? Разве ты тут ни при чем?

–– Так Митька не мой, да и высоко его дед Иван Терентьевич в Москве поставил, не мне чета. Митька… А откуда про Митьку знаешь?

–– Да вот ты и рассказал.

–– Сволочь, Митьку и Лариску не тронь.

–– Это уже мне судить.

–– Передашь Немчиновым предложение мое? Согласятся, я им адресок домишки одного дам, где документы спрятал.

–– А чего ты меня переговорить с Немчиновыми просишь, адвокату-то сподручнее.

–– Зачем лишние люди, можно сказать, в нашем семейном деле?

–– Уж не в поселке ли домишко? У леса? Старый дед хозяин? – от моих вопросов Недельский аж позеленел. – Вижу – угадал верно. Два бомжа подорвались в домишке, так что, боюсь, Недельский, теперь тебе пожизненное светит.

–– Не докажешь. – Недельский начал угрожать мне по второму кругу. Мне стало скучно. Подушки на диванах я уже сосчитал. Все, что я хотел узнать, я узнал. Дмитрия надо искать в Москве, а взрывчатка в хибаре предназначалась мне и Немчиновым. Я нажал на кнопку, вызвал конвоира и попросил отвести Недельского обратно в камеру.